– Кристина, остановись, не дергайся! Мы на самом краю!
– Ненавижу тебя, ненавижу! – выкрикнула Кристина прямо ей в лицо и тут же почувствовала, что если она сейчас остановится, то это будет хуже смерти. Тогда она рванулась всем телом вверх.
– Стой, Кристина! Обрыв рушится! Да стой же!
Но было уже поздно – земля под телом Кристины стала проваливаться, оседать, уходить вниз. Она вцепилась в куртку Тамары, надеясь, что та каким-то образом удержится на твердой почве. Тамара, наоборот, пыталась освободиться от лишней тяжести – ветки куста, которые ей удалось ухватить скрюченными от напряжения пальцами, как живые выворачивались из рук.
Они висели над пропастью в надежде на чудо. Кристина слышала, как тяжело дышит Тамара, она сделала отчаянную попытку забраться по ее телу наверх, только не успела – ткань куртки вдруг выскользнула из вспотевших от ненависти и страха, судорожно сжатых кулаков, и Кристина, в отчаянии раскидывая руки, полетела вниз. Падая, она успела заметить, что не удержалась за ветки куста и Тамара.
Последняя мысль Кристины перед тем, как ее тело ударилось о камни возле реки, была о том, что на свете больше нет тех, кого когда-либо любил Олег Видаль.
Тамара очнулась в холодной, прямо-таки ледяной воде. Похоже, без сознания она пробыла всего несколько секунд. Открыв глаза, она ощутила приступ тошноты, почти такой же, как после эфира в яме. Только теперь причиной этого состояния, скорее всего, было сотрясение мозга.
Тамара посмотрела вверх, на склон, с которого ей пришлось скатиться. Скатиться, а не упасть. Он был такой высокий, что голова закружилась еще сильнее. Казалось, сейчас эта масса песка и каких-то серых пород земли, в которой торчали источенные ветром валуны и редкие уродливые деревца, обвалятся на Тамару, закончив начатое Кристиной дело.
Закрыв на секунду глаза, она подумала, как же ей повезло, что она именно катилась с этого склона, а не летела вниз, как другие. И повезло съехать последние десять метров на спине до самой воды. И пусть у нее страшно болит ушибленная поясница со стесанной о грунт и мелкие камешки кожей, пусть под куртку, в волосы, под ногти забилась земля. Ей невероятно повезло, удивительно.
Преодолевая тошноту, она выбралась из воды. С каждой секундой Тамара все сильнее замерзала, почти радуясь этому ощущению. Из разбитой губы сочилась кровь. Ее вкус был вкусом жизни.
– Я жива, – сказала она себе.
Тамара огляделась и увидела два женских тела.
На Кристину она решила не смотреть. Не стоит того Кристина. Пусть покоится себе с миром, но плакать по ней некому.
А вот Лика…
Ее лицо было еще теплым, но это уже ничего не значило.
– Лика, прости, что я не услышала звук выстрела, – прошептала Тамара, когда ей удалось доползти до тела подруги.
Где-то недалеко должно находиться и третье тело, тело Милены, сообразила Тамара. Она найдет его. Надо только немного отдохнуть.
Опустив голову на руки, Тамара прислушалась к биению своего сердца. Оно, конечно, устало и нуждается в отдыхе, но время умирать теперь наступит не скоро.
Где-то наверху, в деревьях, росших на вершине оврага, запели птицы.
– Видаль! – позвала Тамара. Не потому, что сошла с ума, а для того, чтобы услышать свой голос и еще раз напомнить себе о том, что жива. – Я напишу песню, которую посвящу тебе. Напишу…
