Настоящее раскаяние нахлынуло на Кристину поздно вечером, на концерте в «Джазе». Она чуть не плакала, когда увидела Видаля с перевязанной рукой и то, как он морщит от боли свой гладкий лоб, мужественно продолжая играть на гитаре. Раскаяние, однако, вскоре сменилось досадой и новым приступом ярости, когда после выступления Видаль увез эту толстозадую. Наверное, потащил в свой номер, решила Кристина.
Плача от злости, она вернулась в гараж, смешала по описанию из Интернета коктейль Молотова и поехала к его гостинице. Теперь на верхних этажах он не жил, остановился на втором, в небольшом угловом номере, окна которого выходили в парк Менделеева. Кристина надеялась, что Видаль привез Марину к себе, но в номере было темно и тихо.
Кристина не стала долго думать и ждать, а подожгла тряпку, которой заткнула бутылку с горючим, и швырнула ее в окно номера. Села за руль и укатила домой.
Потом ей снова было стыдно, она мучилась раскаянием и просила прощения у изображения Видаля на постере. Чувство вины рассеялось только через полгода, когда этот мерзавец посвятил журналистке песню «Шум уходящий…». Какая мерзость!
Еще пара лет ушла на раздумья. Кристина вдруг засомневалась: а что, если ее любовь – это мираж? Пыль, поднятая на дороге ее жизни телегой одиночества? Что, если Видаль уже не ждет ее? За столько лет он мог и позабыть девушку, которую впервые увидел на одном из своих концертов пятнадцать лет назад. Он необыкновенный, но все-таки мужчина, которому необходима женщина. И Кристина должна понять, что он не будет вечно искать ей замену, а остановится на какой-нибудь влюбленной в него дурочке. А их – миллионы.
И тогда она придумала план действий. Надо построить дом – для него. В лесу, подальше от всего мира, от надоевших фанатов, друзей, женщин. В этот дом привезти Видаля и показать, что Кристина сделала для него. Он удивится, оценит силу ее любви, поймет, что всю жизнь мечтал именно об этом – о доме в лесу, где он будет писать песни для своей любимой. И тогда он раскроет в самом себе свою любовь. И даже если Кристина ошибалась, даже если раньше его чувства к ней не были достаточно сильными, то сейчас все изменится. Иначе и быть не может.
Идея постройки дома полностью захватила Кристину. Она нашла место, где он должен будет стоять, нашла людей, которые могли ей продать участок в глухом лесу. Нужно было разнести ответственным людям много денег в конвертах, но с деньгами у Кристины был полный порядок. Оказывается, папа в свое время неплохо разместил капиталы, и теперь Кристина получала такой ежемесячный процент от деятельности нескольких строительных фирм, работающих в Гродинской области, что средств ей хватало на все ее прихоти.
А когда она завершила подготовительный период, ей предложили еще один участок, рядом с выбранным местом. Его, в свою очередь, купил один криминальный авторитет, даже начал строить там дом, но только подготовил фундамент, как авторитета убили. Наследников у него не оказалось, имущество растащили подельники, а вот этот участок в лесу никому не понадобился.
Кристина согласилась на предложение. И только потом, после смерти Видаля, она подумала: а что, если участок принес и ей несчастье? Авторитету тут не удалось воплотить свои мечты, и Кристине тоже. Проклятый это был участок.
Само строительство оказалось делом непростым. Вовсе не потому, что здесь надо было быть специалистом, а потому, что, увидев блондинку-работодательницу, каждый подрядчик, каждый прораб, каждый рабочий пытался ее обдурить и обворовать. Иногда даже просто интереса ради. Тогда Кристина наняла опытного человека, который и занялся всеми вопросами. Он, конечно, тоже воровал, но зато не позволял остальным.
От выбора участка в лесу и до завершения строительства прошло целых два года. И когда она уже была готова сделать то, о чем мечтала, случилось страшное.
Почти сразу после его смерти Кристина, находившаяся на грани самоубийства, подумала: она могла бы выжить после случившегося, если бы осталась единственной женщиной Видаля. Мысль о том, что еще пять глупых баб в этом мире считают смерть Видаля своей личной трагедией, убивала Кристину. К тому же у них были хоть какие-то основания для личного горя, а у нее? Кристина упустила свое счастье. Она побоялась воплотить свою мечту, оставшись, что называется, на бобах.
