Дверь распахнулась. На пороге стоял отец.
— Мэрилин, это ты?! — проговорил он негромко. — Проходи. — И, не оглядываясь, пошел в глубину дома. Мэри успела заметить, как он постарел, как изменилась его походка, став какой-то неуверенной. Но жалость к нему не могла заставить девушку его простить.
Они вошли в комнату, и только здесь Мэри нарушила молчание:
— Да, это я, отец. И не называй меня, пожалуйста, Мэрилин. С некоторых пор я — Мэри.
Отец помолчал и, вдруг спохватившись, спросил:
— Твои вещи остались в машине? Я сейчас их принесу.
— Я сама их принесу. Тебе нельзя поднимать тяжести. Ты же сам сказал, насколько тяжелое у тебя положение со здоровьем. — Мэри вышла к автомобилю, взяла дорожные сумки и вернулась в дом. Этой короткой передышки ей хватило, чтобы успокоиться после первых минут встречи.
— Ты прямо из аэропорта? — спросил Николас.
— Нет, я заезжала к Соудекам. Джон попросил меня помочь разобраться с экономикой и налогами, пока я буду здесь.
— К Соудекам? Так, значит, ты видела Стива?
— Нет. А кто это?
— Это муж Хэлен Соудек, мы с ним долго работали вместе, пока мне не пришлось уйти от дел. — Николас умолчал о том, что Стив был единственным человеком, принявшим в нем участие, с тех пор как он стал совершенно одиноким. Не сказал он дочери и о том, что именно Стив настоял на том, чтобы он прошел медицинское обследование. Этот человек уважал отца Мэри за его профессионализм и неподкупность: оба были полицейскими, и на их долю выпало много дел, которые они успешно выполнили. Но даже со Стивом Николас никогда не делился своими горькими думами о дочери. О своей вине перед ней.
— Нет, я его не видела. Думаю, завтра с ним познакомлюсь, — сказала Мэри. Она подумала о том, как все переплетено в мире. Муж Хэлен — друг ее отца, и она теперь родственница Соудеков.
— Ты голодна? — забеспокоился отец.
— Нет, я поела в ресторане, так что можешь не заботиться обо мне, — сказала девушка, и в голосе ее невольно прозвучал упрек. Мэри медленно разглядывала комнату, в которой они стояли. Николас, поймав взгляд дочери, устремленный на одну из фотографий, висевших на стене, поспешно пояснил:
— Это моя жена. Вот уже четыре года как она ушла от меня. Очень добрая женщина. Мы с ней хорошо жили.
Наступила долгая пауза. Конечно, подумала Мэри, о ней ты говоришь хорошо. Ты повесил ее фотографию, ты помнишь ее. Но не нас с мамой. Мы для тебя уже не существуем. Наши фотографии ты не развесил. Ты забыл о нас… От этих мыслей лицо девушки вспыхнуло. Отец уловил эту перемену в настроении дочери и сменил тему разговора:
— Мэрилин, пойдем, я тебе покажу твою комнату! — Он подхватил одну из сумок дочери и направился к двери.
— Я же просила не называть меня Мэрилин! — воскликнула девушка. Она раздраженно отняла у отца сумку и пошла за ним по коридору. Комната, в которую они вошли, была такой уютной и светлой, что у Мэри улучшилось настроение. Она же приехала не выяснять отношения с отцом, а помочь. Кратковременность пребывания здесь более всего ее утешала. Надо быть терпеливой и великодушной. Не стоит демонстрировать отцу свои чувства.
— Извини, я немного погорячилась, зови меня как тебе нравится, — спокойно обратилась она к отцу. — Ты знаешь, я совсем забыла, где в этом доме кухня. Покажи мне, пожалуйста. — При слове «кухня» в сознании Мэри возник образ Джорджа, ей почему-то захотелось его увидеть.
— Ты, наверное, хочешь кофе? — Вопрос отца вернул девушку к действительности. — Пойдем, я тебе все покажу. — Они отправились на кухню, ни один не проронил ни слова.
— Я сварю кофе. Тебе не стоит утруждать себя, — взяв кофеварку, сказала Мэри.
— Как тебе лучше, — ответил отец.
Лучше мне будет, когда я вернусь к своей прежней жизни. Я тебя знать не хочу, подумала с ненавистью Мэри.
— Когда мы с тобой поедем к врачу? — спросила она.
— Госпитализация назначена на послезавтра, — ответил Николас, нежно взглянув на дочь, и отвернулся, чтобы скрыть свои чувства.
— Я отвезу тебя утром, мне так будет удобнее. Хорошо?
— Да. Тем более что мне назначено на восемь часов утра.
Опять молчание. Отец понял, что им не о чем говорить. Слава богу, дочь здесь, а это уже хорошо само по себе!
