Она зло посмотрела на мужчину, и тот немедленно истолковал это как подтверждение своих слов.
– Так и думал! – Он радостно хохотнул. Если бы ты знала, сколько белокурых девиц натуральных и крашеных – вешались Конраду на шею!
Блондинка не блондинка, шут с ним! Но ведь сумела же она разговорить человека, они нашли там, на террасе, общий язык, мило беседовали. Значит, шанс остается?
– Позвольте вообще усомниться в правильности выбора супруги, словно лошади, по масти. Ваш брат, мне кажется, выше подобного принципа.
– Не думаю. Конрад стойко блюдет обычаи семьи. Кстати, учти, ненавидит ложь и коварство. Если он обнаружит, что ты хитростью пробралась на сегодняшний прием и ни за что ударила этого бедного американца – Рэй криво усмехнулся, – ты вылетишь отсюда со скоростью молнии.
– Как вы смеете со мной так разговаривать? И вообще, что вы от меня хотите?
– А почему я должен от тебя чего-то хотеть?
– Мужчины всегда чего-то хотят от женщин, – уверенно сказала Стефани, памятуя свой уже немалый жизненный опыт. – Вы пытались меня поцеловать, и вам пришлось не по нраву, когда я сказала «нет». А теперь вы еще угрожаете выкинуть меня отсюда. Очень прошу вас – ведите себя спокойно.
– Ты меня уже об этом просила, – напомнил Рэй.
Она покачала головой.
– Нет, я просила вас не мешать мне, а вы теперь пытаетесь меня шантажировать. Интересно, что я должна сделать, чтобы вы перестали лезть в мои дела? Лечь с вами в постель? Отдаться вам, чтобы вы могли торжествовать победу над девушкой, которая вам раньше сказала «нет» ?
Он поднял голову, впился взглядом в глаза Стефани и, чуть помедлив, спросил с похотливой улыбкой:
– А почему бы и нет?
– Потому что нет! И всегда моим вам ответом будет – нет. Идите, рассказывайте вашему брату все, что вы обо мне думаете. Я лучше пешком уйду отсюда, но вашей не стану.
Она стояла перед ним маленькая, хрупкая, само воплощение отчаянного сопротивления, глаза ее горели от ненависти, щеки пылали.
Рэй не сводил с нее глаз и, вынув руки из карманов, сжал их в кулаки. Противоречивые чувства отражались на его лице. Наконец он процедил сквозь зубы;
– Вам следует знать, Стефани, что на свете встречаются весьма странные мужчины.
– Что вы этим хотите сказать?
– Хочу сказать, что я, как и Конрад, люблю играть в открытую. Я обещал, что предоставляю вам шанс попробовать увлечь его, и я говорил правду. У меня нет намерения доносить, что вы хитрите с ним.
От удивления она открыла рот. – Вы не скажете ему?
– Нет! Да будет вам известно, что я не шантажирую девушек, которыми хочу овладеть. И быть может, вам это покажется удивительным, но я достаточно хорошо воспитан и принимаю отказ женщины без раздражения.
Он замолк, взволнованный не меньше, чем гостья.
– В таком случае прошу простить меня, – сказала, запинаясь, Стефани. Это были единственные слова, пришедшие на ум.
Рэй пятерней взъерошил свои волосы.
– Но кто вам подсказал эту идею? Неужто вы сами додумались до такой авантюры?
– Конечно сама. Извините.
– Ну ладно. Гуляем дальше.
Умопомрачительная природа отвлекла на время от мрачных мыслей. Долго гуляли молча и вдруг, не сговариваясь, остановились полюбоваться закатом.
– Вы не хотите мне рассказать, как это все случилось?
– Как я дошла до жизни такой – это вы хотите узнать?
Он утвердительно кивнул. В ответ – вздох.
– История не очень веселая, вряд ли она вас развлечет. Тем не менее попытаюсь.
Стефани все еще не верила этому человеку и не очень-то была убеждена, стоит ли перед ним распахивать душу. И потому изложила на ходу ею же отредактированную и процензурированную версию своей жизни в последние месяцы.
– Началось с того, что мне предложили работу недалеко от Ла-Барро, быть кем-то вроде администратора модного гольф-клуба, куда приезжает множество богатых англоговорящих туристов. Поначалу все шло прекрасно, пока не начался экономический спад. Наша компания разорилась, и я осталась без работы. К тому же мне не выдали зарплату за два месяца.
Она замолчала. Вспомнит ли он, что в экономическом спаде повинна их фирма? Но на лице собеседника не отразилось никаких эмоций. Возможно, в ее изложении причинно-следственная цепочка между банкротством какого-то гольф-клуба и процветанием Дома Баго четко не прослеживалась. Да ему плевать на то, что множество людей лишились куска хлеба. Не стоило и распинаться перед ним, поэтому Стефани добавила сухо и коротко:
