Сопротивление как будто ослабло. Мийша принудил себя сделать еще шаг, коснулся ветки нойона. Это место не годится. Им надо быть ближе, на стене.
Сгустившийся воздух разредился. Мийша потянул ветку. Она была давно сухая, но не ломалась. Превозмогая боль, он принялся нащупывать нож — и вдруг непроизвольно повернулся.
В молчании нойон разжал древнюю хватку и упал ему на руки.
Прежде Мийша лишь раз или два осторожно касался нойона пальцем, чувствуя шершавое, безжизненное тепло. Теперь, когда это существо было у него в руках, все тело резонировало от его поля. Трудно было удержать то, что больше себя. Что это в локтях и волосах — электрические разряды? Глаза ничего не видели.
Мийша торопливо заковылял по каменистой дороге к основанию стены. Внутри работали безжалостные мехи, телесная боль поглощала рассудок. Он вступил в полосу дыма, на него летели сажа и брызги.
Он наконец отважился взглянуть вниз. Подступающая армия заметно приблизилась и двигалась прежним курсом. Мийша заставил себя перейти на бег. Перед стеной два чудища свернули к полю. Остальная группа не развернулась за ними. Перелезая на сруб, Мийша заметил, что ребята тащат еще горючее. Несколько лиц повернулись к нему. Рты раскрывались, но голоса тонули в реве.
Ноги скользили на мокрых камнях. Мийша лез спотыкаясь, не смея оторвать руку от средоточия молчания на своей груди. Он не удержался на полосе слизи, упал на больное бедро и, помогая себе коленями и локтями, перекатился на бок. Внутри как будто поворачивался металлический штырь. Теперь Мийша полз на боку, отталкиваясь ногой от бревен. Я как зверь, думал он.
Волна накрыла его, а когда он проморгался, сбоку нависала исполинская туша, двигая сруб. Мийша был почти на острие клина. К нему стремительно карабкался юноша. Над головой юноши в дыму вздымались кошмары.
Мийша осел на камнях, глядя в чудовищные морды, силясь овладеть собой. Уже достаточно близко, должно получиться. «Нойон, нойон!» — выдохнулось из груди. Прямо впереди в пламени взмыла матка: ей не хватало места, чтобы повернуть. «Нойон, помоги мне!»
И тут в мозгу открылась связь: слабое движение, словно тень рыбы на ниточке водорослей. Мийша не сомневался, что вступил в контакт с тусклым бытием матки. Искорка колыхалась, словно не силах решить: двигаться вперед или отпрянуть от огня.
Так вот что умел нойон, вот как он спас себя в прошлый раз!
Покуда Мийша внешним взором следил за маткой, а внутренним… касался ее, бледный луч лазера чиркнул по ее панцирю. Она взметнулась выше, голова запрокинулась. Связь порвалась… и Мийша увидел, как матка падает на пламя в облаке дыма и брызг. Огонь погас.
Другая матка взбиралась рядом на стену. Лазер разрезал ее, затем следующую. И тут по дымящимся телам в острие клина полезло чудище из чудищ. В тот самый миг, когда лазер коснулся исполинской матки, луч побледнел, задрожал и исчез.
Лазер больше не работал.
— Нойон, нойон! — вырвался у Мийши вопль отчаяния. — Поверни ее! Поверни, поверни, поверни…
И это произошло — его всепоглощающее желание передалось по некоему каналу и, в своей безраздельной мощи, получило отклик. Поверни! Его внешний взор видел лишь хаос, но внутренним оком он ощутил, как импульс достиг ганглия, как энергия стала асимметричной и слепая машина двинула исполинским брюхом… разворачиваясь вдоль стены!
И одновременно он почувствовал других тварей за ней, тусклые энергетические точки их сущностей возникли прямо перед его тянущимся сознанием. «Давай, нойон! — взмолился Мийша, пытаясь вложить в эти слова всего себя. — Поверни, поверни. О нойон, помоги мне — ПУСТЬ ОНИ ПОВЕРНУТ!»
Пустота.
Зрение вернулось.
Позади него, сбоку от стены, чудища выбирались на берег. Они повернули! Он их повернул!
Другие огибали стену с дальней стороны. Стадо разделилось. На глазах у Мийши последний секач ткнулся в столбы, выровнялся и поспешил за матками.
А мели впереди, насколько удавалось рассмотреть в едком дыму, были свободны.
От возбуждения и радости тело сделалось будто невесомым. Боль ввинчивалась снизу, но Мийша был далеко от нее. Он понял, что, наверное, умирает.
