— Вы правы, — сказал он, как бы признавая свою ошибку.
— Это ваша сестра?
— Нет. — По лицу Нормана пробежала тень.
Сара вскочила, удивленная тем, что столь простой вопрос вызвал у него такую реакцию.
— Вы не должны смущаться, Норман. Она не настолько ужасна.
— У меня только брат, — объяснил он, и его лицо приняло прежнее выражение. — А кто она, не вашего ума дело, Сара. Так что, будьте любезны, в следующий раз не просовывайте свою прелестную головку в ту дыру в кустах.
— Вы злитесь, потому что теперь вы не только странный человек, вы еще и старый. — Сочувствие на ее лице сменилось дерзкой многозначительной улыбкой.
— Неправда.
Неожиданно не только для нее, но и для самого себя Норман привлек Сару к себе и поцеловал. Он хотел лишь доказать ей, что совсем не стар, но этот поцелуй превратился в нечто большее — страстное и сильное, и Норман желал, чтобы это единение никогда не кончалось. Целуя Сару, он чувствовал себя на вершине Земли, ощущал себя способным справиться с чем угодно — даже со своей многолетней внутренней болью.
Норман продолжал целовать ее, прижимая к себе все крепче. Сара почти слилась с ним в одно целое, и он, скользнув руками под ее майку, почувствовал острый прилив желания. Ладонями касаясь нежной кожи ее спины, Норман ощущал сильную пульсацию своей плоти, которая требовала освобождения от накопившейся энергии. Норман понял, что пора остановиться. Саре нужен другой мужчина, а не такой, как он, — пустой, ожесточившийся и холодный.
Отступив, Норман продолжал смотреть на нее, пытаясь в то же время обрести равновесие. Но это было трудно, так как его взгляд был прикован к ее вздымавшейся груди.
— Ну так как, стар я или нет? — чуть насмешливо осведомился он.
— Ммм… — Сара замялась. — Ваша подруга, пожалуй, слишком молода, чтобы судить об этом. Можно даже сказать, что она еще недостаточно сформировалась.
— Я не заметил этого.
— Вы действительно стареете! — Сара коротко рассмеялась.
— Не думаю, — парировал Норман. — Когда я увидел вас в первый раз, я сразу заметил, что вы вполне сформировались.
Сара утонула в его бездонных глазах. Преступник он или нет, но Норман Бейкер дьявольски сексуальный мужчина. Он не только загадочно красив, он еще умеет потрясающе целоваться и так обнять, что хочется остаться в его объятиях навсегда. Как женщине Саре льстило, что Норман сильно хотел ее, но он снова превращался для нее в проблему, когда вдруг, резко, отходил от нее. Она никак не могла решить, нуждается в его внимании или нет. Сара сомневалась, стоит ли ей сближаться с мужчиной, который был таким… отстраненным, что ли.
— Если я скажу вам, что интервьюирую женщин на предмет работы, вы перестанете шпионить за мной? — спросил Норман.
— Какой работы?
— Ничего противозаконного.
— Вам-то уж это должно быть известно наверняка, — пробормотала Сара, подумав о тюрьме, в которой он, возможно, сидел.
— Что вы сказали?
Она покраснела, смутившись оттого, что Норман услышал ее реплику, но быстро оправилась.
— Бросьте, Норман! Та девица не тянет ни на садовника, ни на экономку.
— Мне бы не хотелось обсуждать эту тему.
— Извините, — возразила Сара, покачав головой, — вы для меня до сих пор кот в мешке, причем со странностями, но вы живете в моем районе. Пока я не узнаю, кто вы на самом деле и что у вас на уме, я буду охранять покой моих друзей и соседей.
Она снова вывела Нормана из себя. Его так тянуло к ней физически, что он не мог ни на чем сосредоточиться, когда Сара болталась где-то поблизости. А ему надо было заниматься своим неотложным делом. И Сара не должна совать туда свой вездесущий нос.
— Я не обязан ничего объяснять вам! — сердито заявил Норман.
— В таком случае, я не обязана уступать вам, — огрызнулась Сара. — И больше не целуйте меня.
— Не буду, даже если станете умолять меня об этом, — пообещал Норман, круто повернулся и ушел.
Сара упала на стул и обхватила себя руками. Ее грудь томилась, жаждая прикосновений Нормана. На этот раз Саре было тяжелее. Когда Норман обнимал ее, все ее благие намерения растаяли, как сахар в горячем чае. Норман для нее был соблазном, перед которым Сара не могла устоять. Она хотела, чтобы он сломил ее волю и увел с собой. Ее распирало плотское желание, и Норману оставалось только уложить ее в постель, чтобы Сара взорвалась от первого же прикосновения.
