Еще вчера меня это и смешило, и раздражало, а сегодня я задумалась, как бы извлечь пользу из сложившегося положения. Как ни крути, а мне нужны деньги и не нужен раздутый гардероб.
Самый простой путь, который здесь знали попавшие в «затруднительное положение» женщины, — это ломбард. Есть даже специальные, для одежды. Но! Во-первых, это сразу клеймо нищей неудачницы на лоб. Во-вторых, обдерут как липку и за то, что в столице стоило десять золотых форинтов, в ломбарде дадут хорошо если два.
Нет, через ломбард я неожиданную финансовую проблему не решу. Гораздо интереснее было бы устроить аукцион, распродать всё барахло к чертям, оставив лишь самое необходимое. На мои платья, сумочки, туфельки и брошки дамы смотрели жадными глазами и едва не стонали от вожделения. Столичное! Модное! Ни у кого больше нет! А застежка-молния вообще едва не заставляла их падать в обморок.
Но, снова пресловутое «но». Леди не торгуют, и уж тем более леди не продают с себя последнюю рубашку, утрированно говоря. Местное общество не просто меня осудит, но и может, что гораздо хуже, отказаться покупать. Нет уж. Надо действовать очень аккуратно.
Вот, например, леди Альяна ат Шаридан, жена самого крупного местного землевладельца, у него огромные плантации чего-то, сильно смахивающего на сахарный тростник, прямо в пойме реки. Яркая голубоглазая блондинка запомнилась мне тем, что обязательно при любом удобном случае, да и неудобном тоже, сцеживала яд в адрес некой леди Мийты ат Вайсон, жены колониального губернатора. С которой я, кстати, до сих пор не знакома, потому что одновременно обеих леди в один салон не приглашают. Во избежание скандала или как, интересно?
Мужья обеих леди, по слухам, тоже соперничают и меряются доходами, лошадьми, колясками, домами, балами… и женами. Хм. Хм. Какая удача. Если как-то ненавязчиво намекнуть леди Мийте, что она может неким образом обойти соперницу, а леди Альяне, в свою очередь, дать понять, что первенство в местном бомонде стремительно уплывает в руки другой… хммм…
— О да, дорогая, эти лайковые перчатки на молнии еще даже не появились в самых модных салонах столицы, было всего две пары для рекламного показа, но благодаря моим связям я их получила, — разговаривать на птичьем языке провинциальных салонов было не то чтобы трудно, просто от обилия словесного сиропа я слегка слиплась уже к середине чаепития.
Мы сидели в изящно обставленной гостиной моей гостеприимной хозяйки и «непринужденно болтали» уже около полутора часов. Если честно, я чувствовала себя выжатой — после целого дня прогулок, прививок, плавания по реке с выдрами… А куда деваться? Зато поймала наконец нужный момент и ввернула тему эксклюзивных новинок в разговор так, чтобы казалось, что это не я его начала, а меня расспрашивают.
— И вы не представляете, как меня уговаривали уступить хоть одну пару, — я понизила голос до доверительного шёпота, — предлагали компенсировать очень, просто очень щедро. — Я перестала шипеть и заговорила нормально. — Но вы же понимаете… я не могла согласиться на подобное, для столицы это было бы недопустимо вольно. Могли пойти нежелательные слухи о состоянии ат Леннистонов.
Моя собеседница согласно покивала, но я видела, каким ярким светом загорелись ее глаза. Вброшенная в ее прелестную белокурую головку мысль явно упала на благодатную почву, теперь надо было дать ей время прорасти.
Я еще раз мило улыбнулась и сменила тему, но разговор все равно крутился вокруг столичной моды. Местная голубоглазая королева бомонда, разодетая в шелковое платье прошлогоднего сезона, буквально не отпускала меня от себя, одним взглядом осаживая слишком приблизившихся дам рангом пониже. Похоже, леди Альяна решила стать моей близкой подругой, во всяком случае до того момента, как мои наряды выйдут из моды.
Тут ведь еще в чем фишка — мужчинам, особенно местным дельцам, до дамских тряпок, как правило, нет никакого дела. Своих жен они либо держат безвылазно в колонии, либо вообще оставляют на материке. Наряды им заказывают у местных портних или по каталогу — естественно, с опозданием от метрополии минимум в год. По-настоящему модные новинки приходят в Фиакетту редко и случайно. А я, попав практически с корабля на бал, произвела своим гардеробом настоящий фурор. Хех, права была мэстрисс Коруол, не зря я мучилась с модной портнихой, рисуя ей выкройку платья на молнии, вспоминая красивую линию стоячих и отложных воротничков, блуз с рукавом «летучая мышь», а также внедряя в портновский мозг идею юбки-брюк.
