– Значит, я тоже небожитель? – вдруг спросил Зверев, и Юля с удивлением посмотрела на него, впервые, быть может, заглянув прямо в глаза, и держала этот взгляд достаточно долго, столько, сколько ей понадобилось для того, чтобы осмыслить услышанное и примерить к ситуации, в которую она сама себя, собственно, и загнала, согласившись сесть в эту машину.
– Вы что, тоже живете в этом доме?
– Да, представьте себе. Поэтому я был несколько удивлен, когда вы попросили меня свернуть на эту улицу и притормозить возле ворот. Я так и думал, что вы все знаете…
– А что я, собственно, должна знать? – Юля густо покраснела. Хотя и так было ясно, что она позволила этому и без того самоуверенному типу подумать о ней плохо: мол, сама залетела в силки, по своей воле, и вдобавок зная, где эти самые силки расставлены. Но отрицать сейчас что-либо или тем более доказывать свою неосведомленность – было бы еще глупее, чем просто промолчать. Поэтому она отвернулась к окну и принялась разглядывать литые ажурные прутья ограждения.
– Я купил квартиру в этом доме буквально с месяц тому назад и, признаться, очень доволен этим, тем более…
– … что она досталась вам дешево, ведь так? – почему-то зло и раздраженно закончила за него фразу Земцова. – Всего за каких-то там двести пятьдесят тысяч рублей?
– Да вы что… – расхохотался Зверев, причем так искренне, что успел своим непосредственным и каким-то детским смехом заразить и Юлю. Но она сдержала себя, хотя и смутилась: что он может подумать? Почему она назвала именно эту сумму? И зачем ей было вообще подтрунивать над ним? Из зависти?
Посчитав, что она уже больше часа (если вообще не все свои двадцать восемь лет) ведет себя как идиотка, Юля приняла решение молчать. Можно было бы и вовсе выйти из машины и распрощаться с этим Зверевым навсегда, но что-то удерживало ее. От этого человека исходило какое-то необъяснимое тепло и покой, больше того, он как будто бы делился с сидящей возле него Юлей своей уверенностью в себе, своей внутренней силой. Это было очень странное чувство, объяснения которому она пока не находила. Нравился ли ей Зверев как мужчина? Пожалуй, хотя по сравнению с Крымовым и Шубиным, с которыми она так сблизилась, Зверев все же был для нее ЧУЖИМ. Она не знала, что он скажет в следующую минуту, как посмотрит на нее, как повернет голову… Он был ПОКА для нее словно чужая территория, чужой континент, который ей предстояло либо осваивать, либо покидать как можно скорее…
Юля улыбнулась этому образному сравнению.
– Знаете, так и быть, я вам скажу, почему я попросила вас остановиться именно здесь. У меня в этом доме живет клиентка, которая ждет меня. О точном времени встречи мы не договаривались, поэтому, прежде чем я поднимусь к ней, мне придется ей позвонить… Ну а раз мы затеяли разговор о стоимости вашей квартиры, то мне чисто профессионально было интересно узнать, сколько же вы за нее отдали. Будьте уверены, я никому ничего не скажу, но эта информация может мне пригодиться в ведении моего дела…
Юля так спокойно говорила об этом, нисколько не заботясь о соблюдении тайны, не потому, что не понимала, что совершает тем самым почти преступление по отношению к доверившейся ей клиентке, а исключительно из убеждения, что Белотелова – чуточку сумасшедшая женщина, слова которой не стоит воспринимать всерьез и гонорар которой все равно придется возвращать. Да и находится она сейчас здесь просто для очистки совести. Какие еще кровавые брызги на зеркалах? Что за бред?! Хотя именно об этом Юля бы, разумеется, никому не стала рассказывать.
– Полтора миллиона, никакой тайны… для вас, разумеется… Но я считаю, что это дешево, потому что моя квартира потянет на все два. Да что говорить, когда вы можете сами пройти туда и посмотреть, я приглашаю…
– Прямо сейчас?
– А что такого? Тем более что у вас профессиональный, как вы сами только что сказали, интерес. У меня есть отличное вино, кофе… Я не стану набрасываться на вас – в этом будьте уверены. Хотя, не будь у меня внутренних тормозов, вошел бы в вас прямо сейчас и остался там навсегда…
Юля не помнила, как очутилась на тротуаре – возмущенная, с малиновыми щеками и почему-то подгибающимися коленками… Ничего себе поговорили! Да это не Зверев, а настоящий зверь!
