— Я ведь знал, жопой чувствовал, что они пришлют еще одну. Суку! Но чтобы ТЫ?! Серпента… я ведь верил…
Девчонка задыхалась — не то от нервов, не то не хватало воздуха — Мо едва контролировал захват. В его воображении неслись чередой страшные картины: умирающий друг, визг обезумевшей Кэти, удар локтями по ее ребрам, падение, глухой звук падающего на пол тела…
— Когда ты собиралась свершить правосудие, когда?! — шипел он гневно, ощущая грохот молота в висках: — Ведь уже подобралась… Я — идиот, думал, что совпадение… У тебя ведь тоже есть шприц?
При этих словах в глазах напротив мелькнула паника, и Марио нырнул в бурлящую пучину ярости.
— Стерва! Убийца…
— Я… не… — она пыталась ему что-то сказать, выдавливала из себя хрюканье-всхлипы. — Я ничего… не помню…
— Не помнишь? Какая жалость. Забыла, что нужно приложить к татушке пальцы, чтобы вспомнить? Ведь вы так переносите с собой закрытую информацию. Думаешь, я не знаю? Я все узнал…
— Уйди от меня! Убери от меня свои мерзкие пальцы… Психопат!
Стоя на волоске от края пропасти, Лана вдруг сделалась болезненно-сильной, почти каменной. Бордовая от напряжения, сумела отстегнуть от своего горла его пальцы, отпихнула — разрушенного и сгорбленного — назад, прохрипела:
— Уйди! Не лезь ко мне… Не приближайся!
Мо стоял застывший, как изваяние, — потерянный, черный изнутри, опасающийся в этот момент самого себя.
— Мудак… Псих!
И она пронеслась мимо — вылетела из примерочной, из закутка, из магазина. Как была, в новом платье.
— Девушка! — верещали двумя сиренами вслед продавщицы. Схватился за ширящую рацию охранник, приготовился к погоне за воровкой.
Шатающийся Марио вышел на середину торгового зала и взмахнул дрожащей рукой. Просипел:
— Я заплачу. Она со мной, не трогайте. Я заплачу.
* * *
В салоне машины Лана мерзла так, как будто на Ла-файю пала морозная северная ночь, — вокруг жара, а внутри стыло. Клацали друг о друга зубы, ногти впились в ладони до крови. Жал на газ получивший команду «Езжай быстрее!» таксист. Он был мужиком огромным и толстогубым, похожим на бритого боксера, и на пассажирку зыркал подозрительно — та напоминала ему наркоманку: тряслась, выпучившись, смотрела исключительно перед собой, изредка дергалась и в панике оборачивалась назад. У горловины платья болтался не срезанный ценник.
— Украла что ли?
Ему не отвечали.
Таксисту хотелось девку высадить — ну ее. Вдруг после проблем не оберешься? Но стоило ему сбросить скорость, как тут же раздавалось шипение — «Вперед. Скорее!», — и он почему-то поддавался. Правда, бычился.
— Куда едем-то?
— Вперед пока. Просто вперед.
— Адрес хоть назови.
— Не знаю… Не знаю… Позже скажу.
Он боялся, что ему не заплатят.
Куда едем…
Если бы она знала, куда ехать.
На виллу? А безопасно ли после случившегося возвращаться в собственное жилище? Не ввалится ли туда следом Мо, не начнет ли снова орать про убийц?
С чего она вообще решила, что знает его?
Разительная перемена, произошедшая с ним в магазине, потрясла ее до самого основания — до проходящей через позвоночник оси, зовущейся «стабильность мира». Как мог Марио — тот Марио, каким она знала его еще этим утром, — вдруг стать бешеным?
Тату на шее… Убийца…
Она… убийца?
Лане хотелось рыдать в голос. У нее действительно на шее тату? Хотелось повернуться затылком к водителю, задрать волосы и заорать — посмотри, оно там есть? Правда есть?! Но тогда ее моментально высадили бы…
Машина неслась прочь от «Амфоры» — Лана глотала слезы.
Он придет за ней — Мо. Явится. Потребует назад деньги — ведь их он платил просто Лане, а не Лане-Серпенте. Кто такие, черт возьми, эти Серпенты? Почему, ну почему она не восстановила память до того, как случилось непоправимое? Ведь хребтом чувствовала же…
«Я не убийца, — хотелось шептать ей, — не убийца. И не воровка».
Вот только убежала из магазина, не заплатив.
— Куда едем, девушка?! — возмущался водитель — он жег бензин, как ему казалось, напрасно.
— Сейчас… сейчас…
Не на виллу — нет, — небезопасно. Знакомых нет, друзей нет. Отелей вокруг пруд пруди, но сложно ли отыскать в случае необходимости и при наличии денег нужного постояльца? Нет. У Марио связи. И вдруг, словно вспышкой света, память высветила услышанную при выходе из Портала фразу: «Доступ на территорию Переходной зоны будет разрешен на срок — пауза — пять дней. Для корректировки, для уточнения данных, для возврата…»
