Санкт-Петербургский бал-маскарад [Драматическая поэма] - страница 11

Шрифт

Интервал

Далекий от идеи совершенства.

Вот улыбнулось счастье и «Velata»!

ФОРНАРИНА

Красива и достойна восхищенья,

Нет слов. Но это же, мы знаем, я!

РАФАЭЛЬ

(со смехом)

«Сикстинская мадонна» - тоже ты?

ФОРНАРИНА

А разве не похожа? Только мы

С тобою познакомились потом,

Поскольку ты узнал во мне идею

Чистейшей женской красоты от Бога.

РАФАЭЛЬ

(смеется с восхищением)

О, Форнарина! Ты всего набралась,

Чтобы прослыть отныне куртизанкой!

УЧЕНИКИ

Возлюбленной модели Рафаэля

Всеобщая признательность от нас,

Кого участием не обошло

Созданье и от Бога, и от Чёрта,

С прозванием по праву Форнарина!

Все быстро удаляются, и публика, словно очнувшись от наважденья, весело оглядывается вокруг, замечая, как впервые, всю незатейливую красоту природы и строений Павловского парка.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Царское Село. На Камероновой галерее, возвышающейся над местностью, боги Греции расхаживают. Немногочисленная публика с удивлением и весело разглядывает их.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК

Там боги Греции!

ДЕВУШКА

И в самом деле.

Поверить невозможно, все же веришь.

МУЖЧИНА

То статуи.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК

Живые! С вышины

Взирают вниз и речь ведут о чем-то,

Высокие, исполнены величья.

Что если настоящие?

МУЖЧИНА

Откуда?

Да это было бы такое чудо,

Что нам бы, смертным, ух, несдобровать.

ДЕВУШКА

Сойдя на землю, нас бы не чуждались.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК

Богини и прекрасны, и прелестны,

Совсем, как женщины земные, милы;

Как ты прекрасна, но не так свободна;

Вся прелесть женщин в них заключена.

Над водами прудов, притихших к вечеру, разносятся звуки флейты, звон гитары. На площади у широкой лестницы Камероновой галереи является вереница харит, граций и муз, сопровождающих белую, из слоновой кости коляску с золотыми полосами каркаса, рессор и колес, запряженную русской тройкой в сбруях из серебра и меди. В коляске юноша и девушка неописуемой красоты и прелести.

ГЕРОЛЬД

(со ступеней лестницы)

Психея и Эрот! Что происходит,

Я думаю, всем ясно. Все же я

Обязан, призванный к тому, сказать:

Да, Золотая свадьба здесь сейчас

Эрота и Психеи!

ГОЛОСА ИЗ ПУБЛИКИ

Ну, конечно,

Уж сразу золотая? Странно! Если

Еще совсем жених с невестой юны?

ГЕРОЛЬД

Они всегда такие, вечно юны.

Но есть и объясненье, отчего

Выходит свадьба золотая все же.

Известно, бракосочетание

Эрота и Психеи началось

С обряда погребального, поскольку

Невнятно вещих слово, как нарочно…

АПОЛЛОН

(сверху)

Герольд, не завирайся, как оракул.

Не превращай сей праздник в балаган,

Такой ведь свадьбы на земле и в небе

Еще не видели, такой чудесной,

Так по определенью золотой!

ГЕРОЛЬД

О, Феб, ты прав! Хотел же я сказать,

Эрот с Психеей обвенчались тайно,

Известно, из-за гнева Афродиты...

АФРОДИТА

(сверху)

Герольд, не завирайся! Я сама

Дивлюсь, как я поссорилась с Эротом?

Как я могла Психею невзлюбить,

Душа – ведь сущность Эроса и мира.

Идите, поднимайтесь выше! Боги

Зовут вас в олимпийскую семью!

Леонард и Эста, одетые по моде начала XIX века, словно бы по рисункам блистательного Кипренского, в сопровождении харит и муз вступают на лестницу, ведущую на Олимп.

ГЕРОЛЬД

Был долог путь Эрота и Психеи

К признанию и к славе. Ныне мы

И боги празднуют триумф влюбленных

В их восхожденье к высшей красоте!

Эрот и Психея вступают на верхнюю площадку, где их окружают, всячески привечая, боги, и публика рукоплещет им.

ХОР МУЗ

Молодожены счастливы до слез,

Шипами уколовшись алых роз,

Но не в чаду любовного раденья,

А в муках нового рожденья.

Юная девушка, вся сияющая светом, что кажется даже нереальной, проступает в кругу харит и граций, сопровождающих Эрота и Психею.