— Кто? — тупо спросил Стас, окончательно сбитый с толку.
— Напарник.
— Зачем?
— Чтобы, к примеру… э-э… скучно не было.
— Мне не скучно.
— У вас сейчас друг есть?
— Нет.
— Предположим – есть. Не хотели бы, чтоб он вам во время полета компанию составил?
— Ни в коем случае.
— Отчего же?
— У него нет санкции. И это запрещено технической инструкцией.
— А если бы была санкция и инструкция позволяла?
— Нет.
— Почему?
— Я… я не знаю. Просто… так не положено… мало ли что он на борту натворить может… да и вообще…
— Хорошо. Вытирайтесь.
Стас вышел из-под теряющих силу струй и принялся рьяно растирать волосы стерильным полотенцем, чтобы скрыть полнейшее недоумение и растерянность.
Его проверяли. Причем нагло, почти в открытую. И не в каком-нибудь тренировочном комплексе или медцентре, а в «последнем карантине». На крайнем рубеже! Подобное тестирование на эмоциональную устойчивость, бывало, проводилось среди пилотов дальнего радиуса, но сам он впервые сталкивался с такой нахальной «апробацией».
Никакой это не инфекционист за стеклом сидит, а самый настоящий санкционер-безопасник. Только вот на кого он работает? На правительство или на родной «Трансвакуум»? А быть может, на «Эфу»?
Стас старался не волноваться – ведь у цербера за прозрачной перегородкой все показания телеметрии перед глазами. Вот влип-то!..
Он начал перебирать в голове совершенные нарушения, которые могли повлечь за собой столь кардинальные методы контроля. Ну белье в прачечную не всегда своевременно сдавал… Пару раз в вагончик монорельса после красного сигнала заскочил… Винца накануне полета пригубил… Да быть не может! Чепуха! Ради таких мелочей безопасников не тревожат. Тут что-то другое… Етит твою! Безумный незнакомец – вот что! Как же он мог упустить этот казус из виду! Тот мужик с зонтиком, который вчера упорно добивался встречи и хотел о чем-то поведать!
Стас автоматически продолжал тереть уже сухую шевелюру, лихорадочно соображая, как выкручиваться. Ведь сам-то он ни в чем, по сути, не виноват…
— Нужный, — с нескрываемым сарказмом произнес мнимый врач-инфекционист, — у вас сейчас сердце через задницу вылетит. И перестаньте наконец так мутузить волосы, а то станете таким же отполированным, как я.
Стас замер и уставился на лысого безопасника с идиотским выражением лица.
— Не мучьте себя домыслами. Просто из ЦУПа пришла вводная: тестировать на психическое и эмоциональное соответствие всех пилотов, выходящих сегодня в рейс. У вас все в норме.
— Ясно, — хрипло сказал Стас, чувствуя, как шквал подозрений самого себя в злостной измене государству и планете постепенно отступает. Почему-то захотелось пошутить. Он выдавил: – Вы только с этим мальчишкой поосторожней, который следом идет. А то ведь прямо тут коньки отбросит.
— Постараюсь, — кивнул санкцир, давая понять, что юмор принят. — Даже не знаю, как бы его этак… чтобы всю родословную вспоминать не начал. Если уж вы, Нужный, пилот со стажем, так занервничали…
— У всех за душой грешки водятся, — улыбнулся Стас, расслабляясь.
— А не должны водиться, — неожиданно морозным тоном отсек безопасник, принимаясь вновь разглядывать данные на диагностических мониторах. — У вас ананказмы в пространстве часто бывают?
— Чего-чего? — не понял Стас. На всякий случай уточнил: – Я в сексуальном плане здоров и адекватен…
— Отставить хохмы, уважаемый. Ананказмы – это навязчивые состояния. К примеру, неприятные, больные мысли в космосе возникают? Сомнения, страхи, влечения, от которых хотелось бы избавиться?
— Как у всех, наверное, — в меру. Не припомню ничего особенного. Но при чем здесь…
— Процедура дезинфекции окончена. Проходите в предстартовый комплекс, пилот Нужный.
Запах озона как будто бы усилился.
* * *
«Эфа» работает в усиленном режиме, отменено много плановых рейсов, а тех пилотов, которых все же выпускают в космос, перед вылетом проверяют на эмоциональную устойчивость… — размышлял Стас, выходя из пахнущего терпким антисептиком санузла. — Все эти пунктики явно говорят о чем-то неординарном. То ли на орбите происшествие случилось, то ли – не приведи вакуум – во всей Солнечной назревает какая-то фигня…»
