— Приехали, — преувеличенно спокойно сообщил Федор, оставаясь на сиденье мотовоза. Луч его ручного фонаря, скользнув по выщербленным временем бетонным стенам тюбинга, уперся в темнеющий проем, выхватив часть уходящего вглубь прохода.
— Точно здесь? — каким-то неживым голосом уточнил Вовчик Гуляев.
Димка подумал не без злорадства, что развязной наглости, которую тот демонстрировал на станции, у парня поубавилось. Работая челноком, он привык переносить мрачную и пугающую атмосферу тоннелей без особых последствий для себя, и то иной раз нервы сдавали. Неудивительно, что бравый охранник, не выползавший в туннель дальше привычного поста, чувствовал себя здесь явно не в своей шкуре.
— Помолчи минуту, и сам услышишь, — усмехнулся Димка. — Туннель сам расскажет все, что необходимо, главное, уметь его слушать. А то вы там на постах все, как глухие. Только и знаете, что людей прожекторами слепить.
Гуляев скривился так, словно проглотил гнилой гриб.
— Лучше сам заткнись, Стажер. От твоей дурацкой болтовни голова болит.
— Умолкните оба! Хватит вам уже цапаться. Словно дети малые… — укоризненно вмешался Петрович.
После трескучего двигателя мотовоза привычные звуки туннеля вернулись не сразу. Димка напряженно ждал, когда из темноты послышится жутковатый смех. Но, словно в насмешку над его страхами и опасениями, слышен был только привычный фон — тихий шепот воздуха, слабое потрескивание стен и шорох осыпающихся частичек.
— Что-то твой туннель ни хрена не рассказывает, — раздраженно бросил Вовчик. — Так, ё-мое, я не собираюсь тут сидеть вечность! Делаем работу и убираемся к чертовой матери.
«А не такой уж Гуляев и трус», — невольно признал Димка.
— Я тоже так думаю… — одобрительно кивнул Федор. — Лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал. Да и время не резиновое. Действуй, Гуляев.
— Обойдусь без твоих приказов, — огрызнулся охранник.
Честно говоря, у Димки, как и у Федора, определенно не собиравшегося покидать сиденье мотовоза, не было ни малейшего желания снова смотреть на ту мерзость, которую они обнаружили по пути на Электрозаводскую. Но остаться в стороне он не мог. Пусть он и челнок и не его обязанность зачищать туннель, но оружие в руках сын Сотникова умеет держать не хуже других. Да и глядя на пожилого и грузного Петровича, который слез с мотовоза сразу после засуетившегося Вовчика, оставаться наблюдателем ему, молодому, было просто стыдно.
Петрович, натужно пыхтя, словно после долгой и утомительной пробежки, помог напарнику надеть и закрепить на спине ранец огнемета. Мечущиеся по стенам туннеля зайчики фонарей, закрепленных на лбах ремнями, повторяли каждое их движение. Собственно, ранец представлял собой трубчатую раму, на которой крепились два металлических баллона — в большом содержалось два десятка литров огнесмеси, в малый закачивался под большим давлением воздух. Большой баллон гибким армированным шлангом соединялся с брандспойтом, похожим на причудливый длиннорылый пистолет. Весил весь этот «ранец» около тридцати килограммов, поэтому неудивительно, что Петрович взвалил такую тяжесть на молодого напарника, — сам бы он просто не потянул. Ремень автомата Вовчик закинул на шею, оставив его болтаться на груди, а металлическое сопло брандспойта стиснул в руках. Включил работающий от блока батареек калильный воспламенитель и, убедившись, что вольфрамовая нить заалела в темноте на конце брандспойта, ослабил вентиль подачи сжатого воздуха. Все охранники Бауманского Альянса проходили обучение для работы с огнеметами, а любой пост был укомплектован хотя бы одним таким аппаратом — на случай нашествия всякой нечисти вроде крыс или, тьфу-тьфу, чего похуже. И хотя на перегонах Альянса до сих пор было тихо, но береженого, как говорится… Так что Вовчик хоть и заметно нервничал, но действовал вполне уверенно.
— Ну, с богом! — обронил Петрович, когда последние приготовления закончились и пора было переходить к делу.
Оба охранника осторожно вошли в проход. Петрович держал свой автомат стволом вверх — не хватало еще пальнуть в баллон с огнесмесью, но готов был при необходимости пустить оружие в ход.
