— Пока Василиса Александровна не затопит, за парты и не сядешь. Времянка у нас была, такая печка железная. Идешь в школу — хоть щепку принеси! У меня раз бревно по дороге чуть не отняли! В сарае я его взял. В чужом. Наш сгорел еще осенью. Залез я в сарай, щупаю впотьмах, а там кто-то в одеяло завернут. Кажется, мужчина.
Кольцо выскользнуло из руки Олега, глухо брякнуло о дверь.
— Живой?
— Нет.
— Ты не рассказывал... Ты мне ничего не рассказываешь!
— Вот здесь, — отец показал на ступеньки, — мы рубили дрова.
— Зато во время тревоги хорошо. Вы уже в бомбоубежище, да?
— Во время тревоги? Кто вниз, а мы-то наверх бежали! Ползли — не бежали. Силенок не было!
— Наверх?
— Дежурить. На чердаке и на крыше. Зажигалки чертовы сбрасывали, за наводчиками следили. Раз одного поймали. Не мы, на соседней крыше. Диверсант. Забросили с парашютом.
— Представляю, как вы учились. Тут не до учебы, верно?
— Учились самым серьезным образом. Я впервые в жизни стал отличником. От злости. Помню, сядем вокруг печки... Василису Александровну на самое теплое место — у открытой дверцы. Две керосиновые лампы горят... Мы все в пальто, конечно. Писали карандашами, чернила замерзали... В общем настоящий класс, только никто на уроках не разговаривает.
— Почему?
— Говорить не хотелось. Хотелось есть.
— А потом?
— Я же тебе рассказывал! Решили на фронт идти. Володя, Олег и я.
Значит, отсюда они и пошли! Олег еще раз поглядел на дверь. Они пришли утром в класс пораньше. Написали учительнице записку, чтобы о них не беспокоились, и ушли! У отца была граната, еще у них был штык. Их все время останавливали патрули, и они боялись, что у них отнимут штык и гранату. Шли они медленно. Немного не дошли до Пулкова, где были окопы бойцов Народного ополчения, и попали под артобстрел. «Обыкновенный артобстрел, — рассказывал отец, — каждый день по десятку таких было», — но Володя и Олег погибли. Отец очнулся в санроте Народного ополчения.
— Пап, кто тебя доставил в санбат? Ты еще говорил, что тебе повезло.
— Меня нашел доктор Волков.
— Он разве был в ополчении?
— Был, конечно.
— А потом?
— Ну что тебе... — Отцу явно надоедали расспросы. — Я потом остался на излечении, а вот Волков... его из-за меня ранило, был отправлен в госпиталь. В Ленинград.
— А потом?
— Не знаю... он оказался почему-то там...
— Где — там?
— Да на заводе. В сорок втором зимой я его встретил здесь, в Гавани. Он мне отдал пакет, просил, чтобы я обязательно передал его одной знакомой. Чтобы разыскал ее непременно.
— Ты нашел ее?
— Да. В пакете был дневник Волкова и письма к ней. Ну, все? Или еще есть вопросы? Ты хочешь спросить, как теперь дневник снова попал ко мне?
— Да!
— Ну и дотошный ты! Дневник мне отдала родственница Волкова. Она живет в Ташкенте. Там я с ней встретился. А родственнице дневник переслала та знакомая. Понял наконец?
— Понял. Не сердись, папа...
— Сержусь, потому что и дневник мне ничего не объяснил. Он сразу обрывается — и ничего не ясно. Но я приеду в следующий раз, буду посвободней и займусь.
— А если мне попробовать, а? — предложил Олег, но отец покачал головой.
— Сам!
— Пап, тебе нравится эта Нина Эдгаровна? Она какая-то... Зачем ты ее с мамой познакомил? У нас теперь дома все не так!
— Вон что! — Отец даже остановился. — Чем это она тебе не угодила, а?
— Ходит, командует... а одевается — смех!
— Брось, — сказал отец. — Одевается, командует... какая чушь! Она же из нашей школы. Ее класс погиб... весь, весь. Все до одного.
Глава V
ПАКЕТ ДОКТОРА ВОЛКОВА
Только четыре дня остается до лагеря. А вчера отцу пришла телеграмма с новым заданием. Он еще недели полторы будет дома.
Родители ушли в кино. Билеты достала Нина Эдгаровна. И уж конечно, на последний сеанс, чтобы не брать Олега!
— Никуда не уходи! Ты должен спать, когда мы придем! — приказала мама.
Послонявшись по квартире, Олег открыл холодильник. Тут же, сориентировавшись на запах свежей салаки, примчался Гешка. Пришлось кинуть ему две рыбинки. Достав бутылку минеральной и бутылку лимонада, Олег налил в стакан сразу из обеих бутылок и со стаканом в руке пошел в свою комнату, устроился на тахте и открыл наугад книгу. Она открылась именно на том месте, которое Олег знал наизусть:
