В Вашингтоне подобное заявление встретили недоумением и даже насмешками, не понимая, видимо, что уплата наличными — не единственный способ отношений между государствами. Филиппинцы же полагают, что США не могут быть другом, раз они нарушают естественные моральные обязательства: не платят того, что надо платить, и, напротив, предлагают помощь там, где само слово «помощь» звучит унизительно. Сейчас обозначились некоторые признаки того, что американцы стараются учитывать психологические моменты и пытаются сгладить неприятное впечатление от своих неуклюжих акций. Это выражается в интересе к местной культуре, в том, что резкие суждения в адрес Филиппин, которыми раньше изобиловала американская печать, попадаются все реже, а также в подчеркнутом уважении к местному национализму.
Внутри страны традиционная система утанг на лооб особенно отчетливо проявляется в работе государственного аппарата. Готовность «порадеть родному человечку» ценится превыше всего. Если филиппинец занял высокий пост, никакой служебный долг не освобождает его от выполнения обязательств утанг на лооб, что на практике означает поддержку «своих людей» всеми доступными законными (а если надо-и противозаконными) средствами. Не удивительно, что нередко служебное положение используется отнюдь не в интересах дела. Здесь кроется одна из причин коррупции и фаворитизма, разъедающих филиппинское общество.
Та же система выполняет роль своеобразного амортизатора, призванного смягчать остроту классовых противоречий. Нет сомнения, что на отношениях, вытекающих из принципа «внутреннего долга», спекулируют господствующие классы. Представители его, «сильные люди», сознательно культивируют эти отношения. Бросая «маленьким людям» кое-какую подачку, в сущности совершенно необременительную для своего кармана, они прочно приковывают их к себе. Капиталист берет рабочего на работу, помещик сдает в аренду крестьянину землю. И это в порядке вещей: капиталист не может существовать без рабочих, равно как и помещик — без крестьян. Но субъективно многие трудящиеся из-за неразвитого еще классового самосознания воспринимают это как милость, как неоценимую услугу, за которую надо платить. Тем самым они как бы обязуются сотрудничать с эксплуататорами, помогать им и уж ни в коем случае не выступать против них.
Не будет преувеличением сказать, что именно система «внутреннего долга» «повинна» в том, что, несмотря на вопиющее экономическое неравенство, в стране существует особая, специфически филиппинская форма классового сотрудничества. Конечно, эта система далеко не всеобъемлюща. Передовые рабочие и крестьяне отлично понимают реальное положение вещей и активно участвуют в борьбе за свои права. Но немало тружеников все еще видят в угнетателях благодетелей. Система утанг на лооб реакционна не сама по себе, однако в конкретных условиях современных Филиппин она, несомненно, играет отрицательную роль. Не случайно практически во всех программных документах прогрессивных организаций говорится, что, хотя члены организации безусловно должны помогать друг другу, помощь не следует рассматривать как основание для установления отношений «внутреннего долга». Это и понятно: если допустить безраздельное господство данной системы, она довольно быстро превратит любую организацию не в союз единомышленников, объединенных общими идеями, а в союз людей, связанных взаимными обязательствами, которые почитаются более важными, чем принципы.
Из сферы трудовых и иных отношений система утанг на лооб постепенно вытесняется. Иллюстрацией может служить диалог, который происходил при мне. Влиятельный сенатор, используя личные связи, добился освобождения из-под ареста одного прогрессивного деятеля. Он рассчитывал на ответную благодарность, на то, что облагодетельствованный им человек будет испытывать к нему чувство «внутреннего долга» и это позволит сенатору проводить свое влияние в левых кругах. Однако, когда тот пришел выразить свою признательность, сенатор услышал следующее:
— Большое спасибо за помощь, сенатор. Но я хотел бы все поставить на свои места. Вы прекрасно знали, что меня арестовали незаконно. Ваш долг, долг выборного должностного лица, требовал восстановить попранную справедливость. Вы сделали только то, что должны были сделать. А потому имейте в виду — я не чувствую себя связанным (по-тагальски «не имею») «внутренним долгом» с вами. За помощь спасибо, но больше я вам ничем не обязан.
