Дума, хлебнув куражу в риторике Милюкова, бурлит, кипит, и вот – новая истерика: 19 ноября Пуришкевич выскакивает на трибуну, стучит кулаком, хрипит, срывая горло, призывает всех «пасть к ногам государя, умолить его» – что? Всё то же: устранить «тёмные силы». В терминологии думских политиков и великих князей «тёмные силы» – то же самое, что в терминологии военных «Царское Село». Это уже не случайность, это – наступление. Не один заговор, а несколько.
Обрисовывается контур: Милюков, Гучков, Маклаков, Пуришкевич, Родзянко (кстати, родственник Юсуповых) – думский заговор; Николай Михайлович, супруг его племянницы Юсупов, родственник Димитрий Павлович – великокняжеский заговор; Николай Николаевич, Рузский, Бонч-Бруевич – заговор военных. Общий враг: «тёмные силы», «Царское Село», Распутин, Вырубова, императрица. Цель (явно не провозглашается, но в Петрограде все знают): отречение царя, возведение на престол цесаревича Алексея, регентство Николая Николаевича. И правительство, в котором место найдётся всем. Ситуация серьёзная. Обложили со всех сторон. Государь понимает (не может не понимать) и внутренне готовится к отречению. Тверда одна императрица. Распутин – колеблется. Передают его слова в разных вариациях «решено папу одного не оставлять» («папа» – царь), «папаша наделал глупостей» – и другое в том же духе. Похоже, что Распутин даёт своим врагам сигнал: «Готов к переговорам, готов переметнуться». Может, на самом деле, может – провоцировал. Так или иначе, нужны переговоры: и ему с ними, и им с ним. И вот – полуконспиративные встречи Распутина с Бончем; о чём-то таком они вроде бы договорились (с чего бы иначе – «милой» и «дарагой»?). Продолжение должно последовать.
Версия
А что, если 16 декабря Распутин направился во дворец на Мойке не ради эротических упражнений с внучкой Александра III, а ради секретных переговоров с заговорщиками? Это предположение сразу многое расставляет по местам. Становится понятно, почему отпущена охрана и обманута полицейская наружка: ставить Департамент полиции и преданного царице министра Протопопова в известность об участии Григория в такого рода переговорах – явно ни к чему. Понятно молчание контрразведки: Батюшин посвящён и не мешает. Понятен и состав «весёлой компании» в Юсуповском дворце; по крайней мере, присутствие Пуришкевича (представитель думских кругов) и Димитрия Павловича (от великих князей). Непонятно только одно: зачем убивать?
А может быть, никто никого убивать и не собирался?
В мемуарах Юсупова, среди романного вымысла, попадаются эпизоды достоверные. Ну вот, например, когда заговорщики якобы сверху прибежали в потайную гостиную на звук выстрела: «На бегу они задели электрический провод, и свет погас. В темноте кто-то налетел на меня и вскрикнул». Выдумать это трудно, потому что ни для чего не нужно. С другой стороны, странно, чтобы взрослые не сильно пьяные люди бежали из одной комнаты в другую так, что из розетки выдернулся провод. А вот в драке, в свалке такое очень просто может случиться. Другое правдивое описание: «Я вдруг точно помешался. Подбежал и стал неистово бить его (труп Распутина. – А. И.-Г.) гирею». Странно представить такое остервенение над трупом уже полчаса как умершего врага (что получается из рассказа Юсупова). А в драке, опять-таки, – вполне естественно.
Вспомним: все обстоятельства, свидетельствующие о заранее подготовляемом убийстве, выглядят крайне неправдоподобно. Этот цианистый калий, который никого не травит, эти статисты-соучастники, это явно бессмысленное времяпрепровождение (три часа!) в подвале, причём у жертвы даже не возникает сомнения в естественности ситуации. И наконец, вспомним документально засвидетельствованные реалии: пять револьверных ран, следы ушибов, продолжительное пребывание во дворце, где – пятеро против одного… Всё наводит на мысль: встреча была назначена для переговоров; переговоры тянулись, тянулись, сопровождались, по-видимому, выпиванием мадеры; о чём-то важном никак было не договориться; возможно, стали звучать угрозы, или было сказано нечто такое, что Распутину знать не полагалось. Может, полусумасшедший Пуришкевич взвился. А может, не выдержали нервы женоподобного Феликса. Дальше – ссора, драка, свалка, суматоха, кто-то выдёргивает шнур, темно, Распутин пытается вырваться, на лестнице его настигают, бьют, стреляют (выстрелы слышит городовой). Дело сделано. Остаётся увезти мертвеца и запихать его под лёд (идея простая, классический для Петербурга способ спрятать труп).
