— Доктор? Извините, но мне кажется, произошла какая-то ошибка. Дедушка с отцовской стороны — это я. А деда с материнской стороны не существует. Моя невестка была сиротой…
Доктор почувствовал покалывание в кончиках пальцев. Нервы. В мозгу проносились предположения одно фантастичнее другого. Глупый розыгрыш? Попытка любопытного журналиста выведать подробности? Надо навести ясность.
— Простите, о каком ребенке вы говорите? О девочке, спасенной после крушения самолета «Стамбул — Париж»? О Лизе-Розе?
— Нет, доктор, нет!
Врач явственно услышал проскользнувшее в голосе собеседника облегчение.
— Нет, доктор, — продолжил тот. — Здесь какое-то недоразумение. Девочку зовут не Лиза-Роза. Ее зовут Эмили.
На лбу у врача выступили капли пота. Такого с ним никогда не случалось, даже в операционной.
— Месье, мне очень жаль, но это невозможно. Дед ребенка уже здесь, в больнице. Его зовут месье де Карвиль. Он видел девочку и узнал ее. Он утверждает, что ее зовут Лиза-Роза.
Оба замолчали.
— А вы… — решился заговорить врач. — Вы живете далеко от Монбельяра?
— В Дьеппе. В Верхней Нормандии.
— Да? Послушайте, мне кажется, будет лучше всего, если вы, месье…
Врач довольно неуклюже тянул время.
— Месье Витраль. Меня зовут Пьер Витраль.
— Так вот, месье Витраль, мне кажется, что будет лучше всего, если вы свяжетесь с полицейским комиссариатом Монбельяра. Они как раз сейчас устанавливают личности погибших в авиакатастрофе. Больше я вам ничего сказать не могу. Но в полиции вам все объяснят. Ответят на все ваши вопросы…
Врачу вдруг стало противно. С какой стати он изображает из себя бездушного чиновника, отсылающего несчастного посетителя к соседнему окошку? Ему представилось, как на том конце провода, в Дьеппе, его собеседник падает возле телефона без чувств, словно при нем только что во второй раз убили его внучку. Но он себя одернул. В конце концов, при чем тут он? Произошла какая-то путаница, вот и все. Этот человек из Дьеппа ошибся.
Оба одновременно повесили трубки.
«Следует ли рассказать об этом странном телефонном звонке Леонсу де Карвилю?» — задумался врач.
Пьер Витраль медленно положил трубку. Рядом стояла его жена Николь.
— Ну, как там Эмили? — взволнованно спросила она. — Что они тебе сказали?
Муж посмотрел на нее с бесконечной нежностью, на какую был способен только он. Когда он заговорил, его голос звучал тихо и как будто виновато:
— Они сказали, что девочка жива. Но ее зовут не Эмили, а Лиза-Роза…
Николь и Пьер Витраль долго молчали. Жизнь никогда их не щадила. Иногда соединение двух неудачников приводит к положительному результату, как умножение минуса на минус дает плюс. Они дружно противостояли всем превратностям фортуны — вечной нехватке денег, болезням, каждодневным бытовым трудностям. Никогда не жаловались. Но тот, кто не привык горлопанить, чаще всего остается ни с чем. Витрали не кляли судьбу — и она, словно в издевку, не скупилась на новые и новые испытания для них. Пьер и Николь Витраль зарабатывали на жизнь продажей жареной картошки и сосисок из специально оборудованного оранжево-красного фургончика «ситроен» на пляжах Дьеппа и других городов Нормандии, куда выезжали по случаю проведения фестивалей и других местных праздников, в любую погоду — а она в тех краях отличается капризами, — и почти угробили здоровье: у Пьера были проблемы с позвоночником, у Николь — с легкими. Назло судьбе они родили двух сыновей, и одного из них, дождливым вечером катавшегося на мопеде в Криэль-сюр-Мер, она у них забрала…
Им не везло ни в чем и никогда, но ровно два месяца назад вдруг случилось невероятное: они выиграли двухнедельную поездку в Бодрум-Гюмбет.
«Бодрум-Гюмбет? А это хоть где?»
В Турции. На средиземноморском полуострове, застроенном по побережью четырехзвездочными отелями, до пляжа — рукой подать. Все включено. Отель — настоящий дворец. Они выиграли случайно, просто опустив по листочку в стеклянный ящик в «Перекрестке», где в дни распродажи проводилась лотерея. Так вышло, что устроители вытянули из ящика листок с именем их сына, Паскаля. Правда, перед победителем поставили жесткое условие: воспользоваться выигрышем можно было только до конца 1980 года. Нет, если вы не хотите или не можете… У Паскаля и его жены Стефани всего два месяца назад родилась дочка — малютка Эмили. Со старшим сыном, двухлетним Марком, проблем не возникало — поживет две недели у бабушки с дедушкой. Но Стефани еще кормила Эмили грудью, да и в любом случае она ни за что не согласилась бы на целых полмесяца оставить грудного ребенка на попечение стариков. Путевки были именными, обменять их или продать было невозможно. Значит, надо было сделать выбор: или отказаться от поездки, или ехать с новорожденной дочкой.
