Особенно прочно врезались в память Николь два первых фестиваля. В 1980-м и в 1982-м. Два раза по десять дней. Тогда был жив Пьер. Праздничная атмосфера. И возможность заработать. В то время их передвижная закусочная уже пользовалась популярностью. В 1980-м Стефани, невестка, была беременна, практически на сносях, но все равно в выходные пришла помогать. Пьер и Паскаль — муж и отец мужа — еле уговорили ее сесть и спокойно посидеть. Не хватало еще родить посреди всей этой суматохи. В итоге малышка Эмили появилась на свет несколько дней спустя, 30 сентября, как будто все поняла и решила не торопиться…
А потом было крушение самолета. Суд. В 1982 году фестиваль собрался во второй раз, и Пьер успел на нем поработать. Чтобы через пару месяцев, 7 ноября, заснуть вечным сном в Летрепоре. Так вышло, что этот фестиваль стал для Николь какой-то зловещей вехой, отметившей самые трагические события ее жизни. Как будто доказывал: жизнь, подобно воздушному змею, висит на тонкой ниточке, и смерть может оборвать ее в любую секунду. Несмотря ни на что, она продолжала пригонять свой фургон на набережную и все десять дней, что длился праздник, работала. Уже без Пьера. А что ей было делать? Раз в два года ей выпадала возможность прилично заработать, и она не могла ее упускать.
Марк и Эмили ничего этого не помнили, они были слишком малы. Для них фестиваль был в первую очередь веселым карнавалом, наступления которого ждут с нетерпением. Марк, стараясь произвести на младшую сестру впечатление, научился неплохо управляться с воздушным змеем. Этого змея, похожего на огромное золотисто-красное насекомое с длинным пышным хвостом и крыльями из прозрачной бумаги, ему подарил сосед. Разумеется, Марк назвал своего змея «Стрекозой» — потому что именно так иногда называли Эмили обитатели Дьеппа. Всякие обормоты вроде торговца рыбой.
Эмили не пропускала ни одной палатки. Обегала все страны мира. Перу. Китай. Эфиопия. Монголия. Эквадор. Йемен. Квебек. Для нее воздушный змей олицетворял нить, связавшую воедино всех детей планеты. Немного ветра, и вот оно, счастье.
Счастье управлять небом. Просто так, развлечения ради.
Чтобы твой змей взлетал все выше и выше. Без экипажа и пассажиров.
И никогда не мог бы разбиться.
После 1980 года Николь уже не могла смотреть на небо как прежде. А малышка Эмили неустанно «путешествовала» по миру. Япония. Мали. Колумбия. К бабушкиному фургону она возвращалась с горящими от восторга глазами. На лужайке возле пляжа собрались все племена и народы.
— Бабуля, ты видела? Ты видела?
Николь, едва не плача, пошла прочь от пляжа. В этом году Эмили впервые в жизни пропустит фестиваль воздушных змеев в Дьеппе.
Николь вошла в булочную, не без оснований опасаясь, что и здесь ее ждет повторение дурацкой сцены, разыгравшейся в рыбной лавке.
— А, Николь! Тебе багет?
— Да, багет. И одно пирожное. Саламбо.
— Да что ты? Саламбо? Значит, Марк приезжает?
Саламбо. Любимое пирожное Марка. Во всяком случае, когда ему было десять лет, он их обожал. Николь понимала, что поступает нелепо, продолжая потчевать взрослого парня детскими лакомствами. Но ей это доставляло удовольствие. А Марк всегда был воспитанным мальчиком.
Николь посмотрела на часы. Внук будет здесь часа через два. Она медленно шла мимо порта, направляясь к подъемному мосту через канал, отделявший квартал Полле от остальной части Дьеппа. Островок посреди города.
Мыслями она неотступно возвращалась к телефонному разговору с Марком. Он говорил про голубой конверт, который ему дала Матильда де Карвиль. С результатами теста ДНК. Она запретила ему самостоятельно вскрывать конверт. Это подарок для бабушки.
Мерзавка!
Николь пришлось остановиться. Мост поднимали, пропуская средних размеров грузовое судно под нигерийским флагом. Своей очереди ожидали еще несколько. Что они везут? Бананы? Ананасы? Древесину экзотических пород?
«Да что она о себе возомнила, эта гадина? Что она ясновидящая? Что она единственная сообразила про тест ДНК? Что она купила Кредюля Гран-Дюка с потрохами? Неужели она думала, что детектив сумеет добыть каплю крови Эмили так, чтобы ее бабушка ничего не заподозрила?»
