И он повалил Ингрид на постель, задирая ей юбки и грубым рывком раздвигая ноги. Несдержанность любовника и отсутствие ласки вовсе не помешали герцогине получить наслаждение, но в ту ночь она поняла, что надеяться ей не кого. Оскар тоже готов ее предать. А раз так, то полагаться она будет только на себя.
Удивительно, но, приняв это решение, Ингрид точно очнулась от долгого тяжелого сна. Она быстро осознала, что Оскар будет далеко не самым лучшим для нее супругом — и принялась тщательно изучать собравшихся в замке гостей. Она знала, кого именно ищет: молодого здорового мужчину, не слишком умного и властного, такого, что во всем бы прислушивался к ее словам. А еще желательно, чтобы избранник был не слишком знатен и богат — тогда ей уж точно обеспечена его вечная благодарность.
Разумеется, Оскара в свои планы герцогиня не посвящала. Тот все чаще отлучался из замка, пытаясь разыскать жену и ребенка убитого мага.
— Нельзя оставлять мстителей за спиной, — растолковывал он. — Мало ли, на что этот ребенок будет способен, когда вырастет.
Ингрид вспоминала горящий ненавистью взгляд пасынка и соглашалась. Вот только напасть на след начальнику стражи так и не удалось. Несколько раз поступали добываемые окольными путями сведения о поселившейся где-то на окраине герцогства молодой вдове с младенцем, но после проверки выяснялось, что никакого отношения к Литору эти женщины иметь не могут. Достаточно было просто взглянуть на них: дородная скаредная купчиха, полуграмотная деревенская баба, переехавшая в город в поисках лучшей жизни, да богатая, но на редкость некрасивая особа из дворянского сословия. Ни одну из них Литор не выбрал бы на роль матери своего ребенка.
Вернувшись из очередной безрезультатной поездки донельзя уставшим, злым и раздраженным, Оскар некстати услышал свежие сплетни о герцогине и некоем виконте, которого вдова вроде бы приглядела на роль следующего супруга. Разъяренный мужчина отправился на поиски любовницы и обнаружил ее сидящей на парапете, ограждавшем плоскую крышу одной из башен.
— Развлекаешься, дрянь? — проревел он, хватая женщину за ворот плаща и силой поднимая с места.
После достопамятной сцены в герцогской опочивальне Оскар перестал скрывать свою склонность к жестокости. Ингрид подозревала, что он не бьет ее лишь из нежелания порождать слухи. Зато оскорбления она теперь выслушивала частенько, а в постели ее былой возлюбленный тоже нередко бывал груб, оставляя синяки от укусов на нежной коже груди и ягодиц любовницы. Иной раз он даже сжимал ее шею, пока она не начинала хрипеть, усиливая таким образом свое наслаждение. И всякий раз после подобных выходок нежно целовал Ингрид и заверял в своей вечной любви. Она уже устала бояться очередной грубости, притерпелась и даже научилась получать некое извращенное удовольствие, но все чаще посещало ее нестерпимое желание прекратить их отношения.
Застигнутая врасплох, Ингрид лихорадочно пыталась сообразить, что она сделала не так на сей раз.
— Что-то случилось, милый? Ты расстроен?
Оскар схватил ее за плечи и сильно встряхнул. Ингрид попыталась покрепче прильнуть к нему, потереться всем телом в надежде, что любовник выплеснет злость, просто грубо взяв ее прямо на крыше, но на сей раз ее расчеты не оправдались.
Резкий рывок за волосы причинил столь сильную боль, что женщина не смогла удержаться от крика, а на ее глазах выступили слезы.
— Шашни за моей спиной крутить вздумала? Шлюха!
— Ну что ты, любовь моя? — залепетала испуганная Ингрид. — Я только тебя люблю, одного тебя.
— Любишь? — Оскар недобро прищурился и швырнул свою жертву на колени. — Доказывай!
Герцогиня покорно склонила голову и потянула вниз штаны своего любовника. Оскар удовлетворенно вздохнул — его возбуждала беспомощность и слабость Ингрид. Глотая слезы, женщина подняла взгляд и облизнула губы.
— Чего медлишь? — нетерпеливо рыкнул Оскар. — Приступай!
Он стоял так близко к краю, так соблазнительно близко, а парапет был невысок. И Ингрид вложила в толчок все свои силы. Она еще успела заметить недоумение на лице своего мучителя, а потом он с животным воплем рухнул вниз.
