Видимо, сэр Генри был такого же мнения, поскольку остаток завтрака мы провели в молчании. Но при этом он не переставал без стеснения рассматривать меня, да так внимательно, что по моей коже прошелся морозец. Я первая закончила трапезу, встала из-за стола и улыбнувшись с натяжкой опекуну, удалилась, бросив взгляд на расшторенное окно за которым уже начал накрапывать дождь. Мужчина, верный этикету, тоже поднялся со своего места и проводил меня взглядом, который жег мою спину все время, пока я шла до дверей. Шагая думала о том, как мне хочется сорваться на позорный бег, только чтобы скрыться от этих ледяных глаз, но сдерживала себя... до лестницы, где действительно, стремительно стала подниматься вверх, столкнувшись с удивленной служанкой, которая спускалась вниз.
— Леди? — она поклонилась мне, но я едва кивнула ей, торопясь спрятаться в своей комнате.
Я убегала от опекуна, хотя прекрасно понимала, что теперь, когда я выросла и стала почти взрослой, он не станет относиться ко мне с прежней небрежностью. Теперь я леди и ему придется быть любезным. Но отчего тогда я так боюсь его и снова убегаю, будто мне, как и прежде, двенадцать?
Весь день я не покидала свои покои. То читала, забравшись по детской привычке с ногами на подоконник, то слонялась из угла в угол, считая собственные шаги. А затем села и решила написать письмо Люси. Пока я не знала ее адреса, но зато потом, когда от подруги придет такое долгожданное мной письмо, я отправлю ей это и последующие, которые успею написать в ожидании. Я написала ей про замок, в действительности оказавшийся страшным и мрачным, как на картинках в той книге, что мы рассматривали в библиотеке пансиона. Рассказала ей про слуг и про свой безынтересный путь в это место. Рассказала и о том, что приехал опекун, а затем, написав несколько маленьких женских глупостей, какие пишут друг другу девушки-подруги, закончила письмо широкой росписью. Сложила лист и, залив воском, придавила печать.
С лордом Финчем мы встретились снова за обедом, а потом и за ужином. Он был сух в общении, но вежлив и уже почти не бросал на меня те загадочные взгляды, как делал прежде, а лишь иногда поддерживал светскую беседу ни о чем — о погоде. Больше у нас не было общих тем.
На этот раз к ужину я спустилась с книгой. Оставила ее на соседнем стуле, пока наслаждалась жареной уткой с каким-то невообразимым соусом и думала о том, что стоит познакомиться с поваром Его Светлости, поскольку ТАК готовить мог только профессионал.
Покончив с ужином, я пожелала сэру Генри спокойной ночи и поспешила в свои покои, но по пути вспомнила, что забыла на столе свою книгу. Пришлось возвращаться, так как я намеревалась почитать перед сном. Я уже предвкушала, как сяду у камина на расстеленное одеяло и буду читать, погружаясь в очередную любовную историю, когда меня остановили голоса и один из них принадлежал моему опекуну. Я замерла около двери и, вместо того, чтобы уйти и не унижаться до подслушивания чужого разговора, почему-то осталась и даже более того, приникла ухом к замочной скважине.
— Вы поместили девчонку, как я и приказал? — голос сэра Генри звучал устало, но при этом жестко.
— Да, Ваша Светлость, — отвечавший был не кто иной, как камердинер лорда Финча, Отис.
— Черт побери, как же это неприятно, видеть ее каждый день за столом, — вздохнул мужчина, — хорошо, хоть отослал в Правое крыло, чтобы глаза не мозолила. Но совместных трапез никак не избежать.
Отис молчал несколько мгновений, а затем заговорил:
— Будет ли мне позволено задать вам вопрос, Ваша Светлость?
— Говори, конечно, — мне показалось, я даже вижу, как лорд Финч небрежно машет слуге, давая свое высочайшее позволение.
— Если вам так неприятно присутствие этой молодой леди, зачем стоило привозить ее сюда, в место, где вы проводите большую часть своего свободного времени?
Сэр Генри хмыкнул.
— Это не твое дело, Отис, но на правах старого друга, ты можешь знать часть правды, — и снова какой-то вздох. Только после до меня дошло, что лорд Финч просто курил.
— Когда-то в молодости я был так глуп, что дал одно обещание некоей особе...
