В реальном мире это означало, что никаких дождей в округе Боулдер ожидать не стоит.
Сэм рассказал, что работает в составе оперативной группы, пытающейся навести порядок в населенном преимущественно студентами районе Хилл, расположенном к западу от университета Колорадо. В последнее время там произошло несколько вооруженных ограблений, нарушивших обычно мирное течение жизни. Хотя он и не признавался, что хочет услышать мое профессиональное мнение — когда на Сэма находило, он вообще, черт возьми, отказывался считать профессией то, чем я зарабатывал на жизнь, — именно оно ему в данный момент и требовалось. Мы говорили о вырвавшихся из дома юнцах, о наркотиках и алкоголе и о том, как лучше со всем этим бороться. Я высказал ему свое мнение, но при этом меня не покидало чувство, что Сэм ждет большего, какого-то откровения или даже чуда, как будто я был волшебником.
Мы немного постояли, наблюдая закат, и медленно побрели назад, к дому. Сэм сказал, что было бы неплохо захватить Лорен и детей и отправиться куда-нибудь полакомиться мороженым. Его жена могла бы заехать за нами на машине.
— Знаешь, Саймон говорит, что у меня сросшиеся брови. Ему так сказал кто-то из друзей.
— Ты о чем?
Он остановился и постучал пальцем по переносице:
— Видишь? Брови сходятся над носом.
— Вот как? — Я присмотрелся к кустистым зарослям, которые Сэм называл бровями. Они действительно соединялись. Раньше я этого не замечал. — А что, это плохо?
— Похоже на то. Друзья говорят Саймону, что такие же будут и у него. Похоже, парень немного расстроился.
— Я бы сказал, что по сравнению со всем прочим, что он может унаследовать от такого папаши, сросшиеся брови не самая большая беда…
Он вскинул брови.
— Язвишь, да? Бесполезно, на меня твой сарказм не действует.
— Так что ты ему ответил?
— Сказал, что брови у него мамины, а не мои. Пока вроде бы успокоился. Боюсь только, что ненадолго.
— А о том, что их выщипывают, он еще не слышал?
— Слава Богу, нет. Относительно выщипывания и всего такого Саймон пребывает в блаженном неведении.
— Ему ведь и десяти еще нет.
— А еще он спросил, есть ли у меня кубики.
— Кубики?
— Ну да, кубики. Если у тебя хорошо накачан брюшной пресс, то на животе проступают как бы кубики мышц. Его интересовало, могу ли я выдержать удар в живот.
Попытка сдержать смех закончилась тем, что я едва не захлебнулся воздухом.
— И что ты ему ответил?
Сэм не без гордости провел ладонью по округлому холмику под рубашкой, но в его ответе все же прозвучали обидчивые нотки.
— Ответил, что у меня есть кое-что получше кубиков.
— Да? И что же это такое?
— Я сказал, что у меня есть целый бочонок. Знаешь, он посмотрел на меня с уважением.
— Тебя так просто не свалишь.
— Это уж точно.
Мы поднимались вверх по склону. Воспользовавшись паузой, я перевел разговор на другую тему.
— Что у вас там думают о Томе Клуне? Он ведь теперь живет в Боулдере.
Прежде чем ответить, Сэм сделал два шага.
— Где это — у вас там? Ты имеешь в виду меня и Шерри? Или меня и моих коллег-копов?
— Последнее. Тебя и твоих коллег-копов. Интересно, как в полиции восприняли то, что Том Клун обосновался в нашем городе?
— А почему ты спрашиваешь?
Сэм был детективом и просто не мог не задать этот вопрос. Как и моя, его работа не заканчивалась в тот момент, когда он выходил из кабинета. Некоторые вещи напоминают о себе и через несколько часов.
— Просто так. Любопытно.
— Ага, любопытно. У тебя сломана рука. У тебя новенькая игрушка. У тебя красавица жена и прелестная дочурка. Но они тебе неинтересны, и ты расспрашиваешь меня о Томе Клуне. Послушай, Алан, я же не дурак. Ты как-то с ним связан. Только не говори, что он один из твоих… этих… как они называются…
— Перестань, Сэм. Хватит. Если бы он и был моим пациентом, разве я бы тебе сказал?
Эмили выскочила откуда-то футах в десяти вверх по склону и снова исчезла в траве. Наверное, хотела убедиться, что на нас не напали красные лисицы. Сэм удрученно покачал головой:
— Мне совершенно нет никакого дела до того, где живет Том Клун. Здесь или где-то еще. Значение имеет только то, что он не там.
— Не там? Ты о чем?
