- Что происходит? - шепнул он. - Мы - на Равнинах Абанасинии, и догор Восточной Стены еще почти день пути. Моя деревня к востоку отсюда...
Танис молча вытянул руку к востоку, и Речной Ветер умолк, а потомхрипло, отчаянно вскрикнул, заметив дым. Золотая Луна тотчас проснулась.Приподнявшись на локте, она нашла глазами Речного Ветра, и сонноенедоумение в ее взгляде сменилось растущей тревогой. Оглянувшись, онанаконец увидела, что же так ужаснуло его.
- Нет, - прошептала Золотая Луна. И закричала: - Нет!.. - Вскочила иторопливо принялась собирать рассыпавшиеся вещи.
Ее крик разбудил всех остальных.
- Что?.. - так и подскочил Карамон.
- Деревня, - негромко пояснил Танис, указывая рукой. - Их деревнягорит. Кажется, эти армии движутся быстрее, чем мы предполагали...
- Не в том дело, - сказал Рейстлин. - Помнишь, что говорилижрецы-дракониды? Они, дескать, проследили путь жезла до деревушки наРавнинах...
- Мой народ... - пробормотала Золотая Луна. Силы внезапно оставилиее, и она обмякла в объятиях Речного Ветра, неотрывно глядя на дым. - Мойотец...
- Ну что ж, надо идти. - Карамон беспокойно озирался по сторонам. - Ато отсвечиваем тут, точно самоцвет в пупке танцовщицы...
- Да, - сказал Танис. - Надо убираться отсюда. Но куда? - спросил онРечного Ветра.
- В земли кве-шу, - голос Золотой Луны никаких возражений недопускал. - Нам все равно в ту сторону. Горы Восточной Стены начинаютсякак раз за моей деревней...
И она зашагала вперед, раздвигая высокие травы. Танис оглянулся наРечного Ветра.
- Марулица! - окликнул тот принцессу. Догнав Золотую Луну, он поймалее за руку. - Никх пат-такх мерила?! - проговорил он сурово.
Она посмотрела на него снизу вверх, и в утреннем свете ее глаза былиподобны синему льду.
- Нет, - проговорила она решительно. - Я иду в мою деревню. Это мы стобой виноваты, если там что-то случилось. И пускай нас там ждут хотьтысячи этих чудовищ. Я умру вместе с моим народом... так, как мненадлежало...
Ее голос сорвался. У Таниса, смотревшего на нее, сердце защемило отжалости.
Речной Ветер обнял Золотую Луну, и они вместе пошли навстречувосходившему солнцу.
Карамон прокашлялся.
- Надеюсь, их там все-таки не тысячи, - буркнул он, вскидывая наплечо оба дорожных мешка - брата и свой. - Погодите-ка! - воскликнул онизумленно. - Да они полнехоньки!.. - Заглянул в мешок и радостно объявил:- Еда! На несколько дней! И... эге, мой меч снова в ножнах!
- Хоть об этом волноваться не надо будет, - мрачно подытожил Танис. -Ты в порядке, Стурм?
- Да, - ответил рыцарь. - Этот сон пошел мне на пользу.
- Значит, вперед! Флинт, где Тас? - Обернувшись, Танис едва неналетел на кендера, стоявшего как раз у него за спиной.
- Бедненькая Золотая Луна, - тихо сказал Тас.
Танис похлопал его по плечу:
- Может, еще не все так плохо, как мы тут вообразили... - И полуэльфдвинулся следом за варварами сквозь волнующиеся травы. - Может, воиныотогнали их прочь и то, что мы видим, - дымы победных костров?..
Тассельхоф вздохнул и поднял на Таниса большие карие глаза.
- Ох и скверный из тебя лгунишка, Танис, - сказал кендер. Он ужепредчувствовал, что это будет долгий, долгий денек.
Сумерки... Бледное солнце спускалось за горизонт. Отгорел золотойзакат, сменившись бесприютной ночной темнотой. Сбившись в тесную кучку,спутники жались к огню... но на всем Кринне не нашлось бы костра,способного отогреть их заледеневшие души. Никому не хотелосьразговаривать; все молчали, уставившись в огонь, пытаясь понять то, что имдовелось нынче увидеть... пытаясь осмыслить бессмысленное.
Танис в своей жизни повидал немало ужасного... Но разгромленнаядеревня кве-шу вечно будет стоять перед его мысленным взором как символнасилия и горя, причиняемого войной.
Когда он начинал вспоминать, ему всякий раз представали лишьразрозненные картины; охватить целое разум отказывался. Особенно же яркоему почему-то запомнились оплавленные камни. Они так и стояли у него передглазами. А сновидения добавляли обугленные тела, застывшие междудымящимися камнями...
