- Мы сейчас находимся вот здесь, на западном берегу Кристалмира, -продолжал Танис. - К северу и к югу лежат отроги Харолисовых гор,образующих Утехинскую долину. Через эти хребты нет ни единой тропы. Толькоперевал Врата, южнее Утехи...
- Почти наверняка перекрытый гоблинами, - пробормотал Стурм. - Можетбыть, на северо-востоке...
- Опять через озеро! - В голосе Флинта прозвучал ужас.
- Да, - кивнул Танис спокойно, - через озеро. Но этим путем мыпопадем на Равнины, а мне почему-то вовсе не кажется, чтобы вы... - онпосмотрел на Речного Ветра и Золотую Луну, - чтобы вы так уж жаждаливернуться туда. А вот западная дорога ведет через Сторожевые Пики и УщельеТеней прямо в Гавань. По-моему, туда нам и надо направиться.
- А если, - нахмурился Стурм, - тамошние Высокие Искатели окажутсяничуть не лучше утехинских?
- Тогда можно будет уйти на юг - в Квалинести.
- Квалинести? Страна Эльфов? - Теперь нахмурился уже Речной Ветер. -Ну нет! Людям запрещено там появляться. К тому же этот путь - скрытый...
Звук хриплого, шипящего голоса заставил всех обернуться к Рейстлину.
- Выход есть, - сказал он тихо и насмешливо, золотые глаза отражалихмурый утренний свет. - Я говорю о тропах Омраченного Леса. Они ведутпрямо в Квалинести.
- Омраченный Лес? - встревоженно переспросил Карамон. - Нет, Танис,только не это!.. - И тряхнул головой: - С живыми я готов биться хоть семьдней в неделю Но с мертвыми - слуга покорный!
- Мертвые? Как интересно! - насторожил уши Тассельхоф. - А ну-карасскажи, Карамон...
- Помолчи, Тас! - перебил Стурм. - Омраченный Лес - это сумасшествие.Ни один вошедший туда еще не вернулся. И ты хочешь, маг, чтобы мы отнеслитуда нашу добычу?
- Не так! - резко выговорил Танис. Все вновь замолчали, в том числеСтурм. Рыцарь смотрел в спокойное, задумчивое лицо Таниса, в миндалевидныеглаза, отражавшие мудрость, приобретенную за годы странствий. Стурм иногдапро себя задавался вопросом, почему, собственно, он признает Танисавождем. Подумаешь, велика птица - полуэльф, незаконнорожденный к тому же.Ни тебе знатного происхождения, ни лат со щитом, украшенным знаменитымгербом. И тем не менее Стурм шел за ним и любил его, как никого более.
По мнению Соламнийского Рыцаря, жизнь представляла собойнеисповедимую тайну Нечего было и надеяться постичь ее, кроме как сквозьпризму рыцарского кодекса. "Эст Суларус от Митас" - "моя честь есть мояжизнь". Кодекс этот, посвященный понятию чести, был наиболее полным,подробным и строгим из всех известных на Кринне. Кодекс исправно служилРыцарям вот уже семь столетий, но в глубине души Стурм опасался, будет лион применим в день великой, последней битвы со Злом. Однако Стурм твердознал одно: если такой день все же наступит, Танис встанет плечом к плечу сним, пытаясь спасти мир от гибели. Стурм сознательно следовал Кодексу: дляТаниса это было естественно и неосознанно, как дыхание.
Голос Таниса вновь заставил рыцаря обратиться мыслями к настоящему.
- Хочу напомнить вам всем, что жезл отнюдь не является нашей"добычей", - сказал полуэльф. - Он по нраву принадлежит Золотой Луне...если он вообще кому-нибудь принадлежит. У нас на него не больше прав, чему утехинского Теократа... - И, повернувшись к Золотой Луне: - Как тыхочешь распорядиться им, госпожа?
Золотая Луна смотрела то на Таниса, то на Стурма... потом оглянуласьна Речного Ветра.
- Мое мнение тебе известно, - проговорил тот холодно. - А впрочем, ты- Дочь Вождя...
Он поднялся и, не обращая внимания на ее умоляющий взгляд, вышелнаружу.
- О чем это он? - спросил Танис.
- Он хочет, чтобы мы покинули вас и доставили жезл в Гавань, - тихоответила Золотая Луна. - Он говорит - с вами опаснее, чем без вас.
- Опаснее! С нами!.. - взорвался Флинт. - Спрашивается, чего ради мыздесь торчим, чего ради я чуть не утонул - опять! - если не ради...ради...
Гном задохнулся от ярости. Танис вскинул руку:
- Довольно! - И вновь поскреб бороду: - Мы полагаем, с нами вам будетвсе-таки лучше. Принимаешь ли ты нашу помощь?
