Танис собрался было поподробнее расспросить ее о той песне и особенноо жезле, но тут, потревоженные запахом еды, начали просыпаться остальные.Вот, потягиваясь и зевая, поднялся Карамон.
- Овсянка! - простонал он, заглянув в котелок. - И это все?..
- На обед будет еще меньше, - хмыкнул Тассельхоф. - Так чтоподтягивай ремешок. За последнее время ты, как я смотрю, растолстел...
Великан горестно вздохнул.
Завтрак под холодным рассветным небом был безрадостен и скуден.Стурм, тот вовсе отказался от пищи и вышел наружу - сторожить. Танисхорошо видел его из пещеры: сидя на камне, рыцарь угрюмо смотрел на темныетучи, чьи клубящиеся космы едва не касались притихшего озера... Карамон водин миг проглотил свою порцию, затем - нетронутую порцию брата и наконец- долю Стурма. После чего с тоскливой завистью смотрел, как ели другие.
- Будешь доедать?.. - спросил он с надеждой, указывая на Флинтовкусок хлеба. Гном ответил испепеляющим взглядом. Тассельхоф перехватилвзгляд воина, устремленный в его тарелку, и от греха подальше запихал врот сразу весь хлеб, чуть не подавившись при этом. Танис порадовался просебя хотя бы тому, что набитый рот вынуждал кендера молчать: не все жевремя слушать его пронзительный голосок... Тем более что Тас все утробессердечно подначивал и подкусывал Флинта, называл его то "Грозой Морей",то "Шкипером", осведомлялся о ценах на рыбу и о том, дорого ли возьметФлинт за переправу обратно на тот берег. В конце концов гном запустил внего камнем, и Танис счел за благо отправить кендера на берег мыть посуду.
- Как ты нынче, Рейстлин? - вернувшись в пещеру, спросил полуэльф. -Нам надо будет скоро отправиться дальше...
- Мне лучше, - прошелестел маг. - Гораздо лучше.
Он потягивал травяной отвар собственного изготовления; в дымящемсякипятке плавали какие-то маленькие пушистые листочки. Судя по едкомузапаху, отвар был невыносимо горьким; Рейстлин морщился, однако глотал.
Тассельхоф вприпрыжку вернулся к костру, немилосердно громыхаяпосудой. Скрипнув зубами - это же надо так шуметь! - Танис хотел былосделать кендеру замечание, но, подумав, воздержался. Все равно толку небудет.
Флинт заметил выражение его лица и, отобрав у кендера посуду, сампринялся ее упаковывать.
- Уймись наконец! - зашипел он на Тассельхофа. - А не то поймаю тебяза хохолок и подвешу на дереве в назидание всему кендерскому роду...
Тас мгновенным движением протянул руку и выдернул что-то из бородыгнома.
- Что я вижу! - заорал он в восторге. - Водоросли!..
Флинт взревел от ярости и попытался схватить его, но юркий Тас легкоувернулся.
Зашуршал валежник: Стурм отодвинул его от входа. На лице рыцарялежала печать угрюмой задумчивости.
- А ну прекратите! - велел он Флинту и Тасу. Его усы вздрагивали.Потом суровый взгляд обратился на Таниса: - Этих двоих было отлично слышноу самого озера. Если так пойдет дальше, они соберут сюда всех гоблиновКринна. Надо уходить, и немедля. Так в какую сторону мы направляемся?
Воцарилась неловкая тишина. Все оставили свои дела и воззрились наТаниса. Все - за исключением Рейстлина: маг, опустив глаза, тщательнопротирал свою чашку беленькой тряпочкой. Ему, казалось, было решительнонеинтересно.
Танис со вздохом поскреб в бороде:
- Утехинский Теократ - человек недостойный. Теперь мы в этомполностью убедились. В своем стремлении к власти он не брезгует даже тем,чтобы использовать гоблинское отребье. Если жезл достанется ему, ониспользует его разве что для своей корысти. Мы же потратили годы на поискихоть какого-нибудь знамения истинных Богов... И теперь, когда мы наконецего обрели, по-моему, совершенно необязательно отдавать его такомумошеннику. Тика сказала, что, по ее разумению. Высокие Искатели в Гаванивсе еще взыскуют истины. Может, они просветят нас насчет жезла - что этовообще такое и какими силами обладает... Дай карту, Тас!
Вытряхнув на пол содержимое нескольких сумок, кендер наконец разыскали подал ему нужный пергамент.
