– Я бы не отказался, будь у меня такая возможность. Но на Клонмакферт я не пойду: довольно с меня и одной попытки. Только глупец может надеятся взять силой монастырь папаров.
– Я и не ждала, что ты будешь рваться в бой. Но этого и не понадобится. Будет достаточно, если ты приведешь своих людей под стены монастыря и простоишь там вместе с нами какое-то время. Всё самое трудное достанется нам, как обычно. За это ты получишь голову Мюредака и положенную долю добычи, если удастся ее взять.
– Дурное это дело – нападать на монастыри, – сказала Бриан. – Но видно, придется мне согласиться, раз уж вы так просите.
На другой день Сигрун сказала Харальду:
– Отправляйся с войском на юг, в Клонмакферт. Бриан укажет тебе дорогу. А я поеду сначала на восток, в Динбу, к Дьярмаду. Возможно, я буду у стен Клонмакферта раньше тебя. И я постараюсь привести туда ирландское войско.
– Мне не хотелось бы расставаться с тобой, – сказал Харальд. – Наш поход без тебя едва ли будет удачным. Но, видно, такова судьба. И я, конечно, не стану тебя отговаривать. Пусть Один поможет нам встретиться под стенами Клонмакферта!
Сигрун и Тьёльви с дюжиной воинов пошщли на восток вглубь страны. В одном дворе они взяли повозку и четырех лошадей. Дальше они ехали в этой повозке. Тьёльви показывал, куда ехать. Они ни на кого больше не нападали, и вестманны тоже их не тревожили, так что вскоре они благополучно прибыли в Динбу, крепость Мюредака. Динба была окружена высоким валом с изгородью наверху, а внутри стоял дом, сложенный из больших камней. Ворота были открыты. Викинги въехали во двор и сошли с повозки. Во дворе кишели лемминги. Из дома выбежали ирландские воины.
– Мы пришли с миром, – сказала Сигрун. – И хотим говорить с конунгом Дьярмадом.
Сигрун уже знала много слов на западном языке, а Тьёльви подсказывал ей, когда она что-то забывала.
Норманнов пригласили в дом и посадили у очага. В доме тоже было полно леммингов. Повсюду бегали огромные черные собаки. Они ловили леммингов и ели их. Вокруг очага сидели воины, пять или шесть дюжин. Слуги жарили им уток, гусей и собак. На почетном месте сидел конунг Дьярмад. При нем был меч длиной в рост человека и тяжелое копье. По правую руку от конунга сидел рыжеволосый юноша. Это был Эйсиль, сын Контлы. Конунг приветствовал гостей и спросил, кто они, откуда и зачем пришли к нему.
– По вашему виду не скажешь, что вы робкого десятка, и похоже на то, что вы не в первый раз сегодня взяли оружие в руки. Должно быть, вы хотите вступить в мою дружину. Я был бы рад принять на службу таких молодцов.
Сигрун поблагодарила конунга и сказала:
– Мы не можем вступить в вашу дружину, государь, потому что уже служим другому конунгу, Харальду из Суннмёри. Но мы хотим помочь вам в одном деле, которое вы уже пробовали совершить, но добыча ускользнула у вас из-под носа.
– Какое это дело? – спросил Дьярмад.
– Добыть голову Мюредака, вашего врага.
Тут Эйсиль, сын Контлы, вскочил и воскликнул:
– Ничего не пожалею для тех, кто поможет мне добыть головы Мюредака и Ньяля! Не могу я спать спокойно, пока отец мой не отмщен!
Дьярмад велел Эйсилю угомониться и сказал:
– Пустые это слова, чужеземка. Папары не выдадут Мюредака. Уж не хочешь ли ты, чтобы я стал воевать с папарами?
– Скорее всего, обойдется без боя. Мы подойдем к монастырю со своим войском, а вы со своим. Этого хватит, чтобы напугать папаров до смерти. Они сами будут рады отдать Мюредака, а также выкуп, который мы с них потребуем за то, что они укрыли у себя вашего врага. Если же они заупрямятся, мы силой возьмем все, что нам нужно. Ведь мы другой веры и не боимся бога папаров. От вас потребуется только держать монастырь в осаде, пока мы не закончим дела.
Дьярмад сказал:
– В Клонмакферте много сокровищ. Никто не знает, как всё повернется. Мы должны заранее договориться, как будем делить добычу, или, вернее сказать, выкуп, который заплатят папары.
– Вы получите четвертую часть добычи, – сказала Сигрун.
– Это слишком мало, – скзала Дьярмад. Сигрун не ответила, и они с Дьярмадом некоторое время смотрели друг на друга. Потом Дьярмад сказал, что согласен на ее условия.
