Шум — это плохо. Это какое-то препятствие. Пороги. Или обломок конструкции, торчащий над водой.
Дрейфующим катером почти не удавалось управлять. Если бы у Гранцова было хотя бы два весла! А одним веслом ему не справиться. «Если течение вынесет нас на это шумящее впереди препятствие, — думал Вадим, — то не останется времени для маневра. Надо срочно запускать двигатель. А если на мосту солдаты? А если не на мосту, а на берегу? По воде шум разносится далеко. Запустим мотор — и его услышат даже в «Эксельсиоре». Нет, будем терпеть до последней возможности».
Он изо всех сил загребал вправо, чтобы держаться подальше от середины моста. Уже были видны свисающие к воде балки и покосившиеся опоры. Под серединой обязательно лежат на дне всякие железки и куски бетона, они-то и шумят, как пороги.
Внезапно катер чиркнул днищем и застыл на месте, и вода зажурчала, обтекая его по бортам.
— Мель! — сказал Гранцов. — Приплыли.
— Что мне делать?
— Только не кричать.
«Эх, был бы здесь Марат», подумал Гранцов. «Придется промочить ноги. Вот и не верь после этого в примету насчет женщины на корабле».
Он отмотал несколько витков швартового конца и привязал к своему поясу. Стараясь не плескать, спрыгнул в воду. Ноги по щиколотку погрузились в песок. Обойдя вокруг катера, Гранцов заметил, что дно здесь круто углубляется в сторону ближнего берега.
— Вадим, чем я могу помочь?
— Иди сюда. Только привяжись как я, кормовым.
Вдвоем они смогли, раскачав катер, сначала сдвинуть его с гребня мели, а потом, натягивая веревки и пятясь назад, оторвали днище от песка. Но, пройдя еще несколько шагов к берегу, Вадим вдруг почувствовал, как дно стремительно уходит из-под ног.
Это было похоже на боковую подсечку. Холодная струя смела его ноги в сторону, и Вадим окунулся с головой. Когда он вынырнул, Татьяны не было видно, и темный силуэт катера покачивался метрах в десяти от него.
С шумом и плеском над водой показалась перевязанная голова Татьяны.
— К берегу плыви! — скомандовал Гранцов.
Он забил ногами, пытаясь натянуть конец. Ему казалось, что он остается на месте. Перевернувшись на живот, он изо всех сил греб брассом. Где-то рядом шумно била по воде Татьяна. Еще рывок вперед, и нога задела дно.
По лицу мягко хлестнули листья свисающих над водой веток. Он ухватился за них и смог еще подтянуться вперед. Под ногами податливо прогибались какие-то корни, но дно было твердым, глинистым.
— Руку! Дай руку! — всхлипнула Татьяна, и ее голова погрузилась в воду.
Он едва успел схватить ее за короткие волосы, когда течение проносило ее мимо.
Выбравшись из воды на скользкую траву, они долго сидели, обнявшись. Татьяну трясло, как в лихорадке, ее зубы стучали.
Гранцов затянул катер вплотную к берегу, и ветви закрыли его. «Хорошее место для дневки», — подумал Вадим, быстро раздеваясь и выкручивая одежду. Татьяна последовала его примеру. Они развесили свои майки и джинсы на ветвях. Вадим достал из сумки пончо и укрыл им себя и Татьяну.
Они сидели на траве, прижимаясь друг к другу.
— О чем… о чем ты думаешь? — спросила она.
— О рыбах, — ответил он, чтобы отвлечься и не замечать ее горячей кожи. — Тут у вас водится такая рыбка замечательная. Ее привлекает запах мочи.
— Пиранья?
— Хуже. Гораздо страшнее. Эта рыбка маленькая, меньше кильки. Наверно, как гуппи.
— Что же в ней тогда страшного?
— Как бы тебе объяснить… Она проникает в мочеиспускательный канал. Естественно, головой вперед. И там остается. А теперь представь, как ее оттуда достают.
— Как? Вот так, — прошептала она, и ее рука скользнула вниз по его животу.
Он вскочил на ноги.
— Ну что ты? — Татьяна встала на колени, скинув пончо, и прижалась горячей грудью к его бедру. — Не убегай.
Вадим с силой отвел ее руки.
— Тихо! — приказал он громким шепотом. — Здесь кто-то ходит рядом.
При свете низкой луны ему хорошо было видно, что в траве, покрывающей берег, тянется едва натоптанная тропка. Она шла от воды к высоким кустам под ивами.
— Никого тут нет. И не может быть, — шептала Татьяна, расправляя пончо на траве. — Иди ко мне.
Но он пошел не к ней, а к тому месту, где тропинка спускалась к реке. Там раздавалось почти неслышное журчание. Из-под валуна пробивался родник. В круглой глубокой лужице поблескивали под луной разноцветные камни, и короткий ручеек стекал в реку. Песок вокруг родника был ровным, утоптанным.
