– Скажем просто, что система правосудия не сработала так, как следовало бы. Я очень рано поняла, что намного легче обвинить человека, чем доказать его невиновность. Именно поэтому я стала защитником, а не обвинителем. Я должна доказать свою невиновность!
Голова Соло дернулась как от удара.
– Вашу невиновность?
– Я хотела сказать – невиновность моих подзащитных.
Я отвернулась, едва владея собой, и стала смотреть в окно. Соло не сводил с меня глаз. Искупление!. Разговаривая с этим мужчиной, которого я практически не знала, я пыталась получить отпущение грехов. Он заменил мне того единственного человека, в чьем прощении я отчаянно нуждалась. Эли…
Я резко отвернулась и принялась оглядывать комнату, пока мой взгляд не наткнулся на сандалии, стощие около кушетки. Я подошла и надела их.
– По-моему, нам следует сменить обстановку.
Соло без возражений сунул ноги в старые мокасины, которые оставил у двери на террасу.
– Я заметил бар на пляже неподалеку. Я приглашаю вас поужинать. А потом мы посмотрим на закат.
– Отлично. Только давайте больше не будем разговаривать.
Телохранитель лишь качнул головой, не собираясь ни извиняться, ни обижаться.
* * *
Мы сидели на песке, чуть в стороне от входа в прибрежную таверну, и любовались пурпурно-золотым закатом. Надвигались сумерки. Из динамиков доносились старые мелодии. Соло выпил две банки пива, а я ограничилась минеральной водой, боясь, что окончательно потеряю контроль над собой. Я сидела, обхватив колени руками. Океанский бриз играл моими волосами, осушал влагу на щеках.
Соло прилег рядом со мной, опершись на локоть. Крошечный краб переполз через его голую лодыжку, задержался на мгновение и скрылся в темноте. Соло наблюдал за ним, полуприкрыв глаза, а я наблюдала за Соло.
– Вас ничто не может вывести из себя, – заметила я.
– Меня многое выводит из себя, – не согласился он.
– Сегодня утром я смотрела на вас, когда вы стояли на пляже. Что вы писали?
Он чуть повернул голову в мою сторону:
– Я подсчитывал скорость волн и их количество – в минуту, в час, в сто лет… Это была всего лишь игра. Чтобы расслабиться, я обычно решаю математические ребусы. – Соло как-то странно посмотрел на меня. – Давайте же, смейтесь! Скажите: «Он подсчитывал воду».
Я повернулась к нему и придвинулась ближе. Он очаровывал меня, во мне зарождалось странное ощущение чего-то знакомого. Я вспомнила, как он подсчитывал количество топлива, пока мы летели на остров, подумала о роботе, об умении Соло обращаться с компьютерами, о составлении компьютерных программ… Все это основывалось на его способностях к математике.
– Когда-то я знала одного человека, у которого были такие же способности к математике, как у вас.
Соло сухо, неприязненно рассмеялся.
– Такой же ученый идиот, как и я? Человек с односторонним развитием?
– Он был самым славным из всех, кого мне доводилось встречать! Просто он был математическим гением – вот и все.
– Гм… И что же, он нашел применение своим мозгам? Стал профессором? Инженером? Врачом? Кем?
Я взяла горсть песка и принялась струйкой выпускать его из ладони.
– К сожалению, он стал профессиональным игроком и букмекером.
Соло вдруг резко сел, и я удивленно посмотрела на него. Он обхватил одно колено руками и не сводил глаз с волн. Его профиль снова показался мне знакомый.
– Что-то не так? – спросила я.
– Становлюсь старым и сентиментальным. – Он на мгновение ссутулился, потом снова расправил плечи. – Что ж, недаром говорят, что посеешь, то и пожнешь. Но только сейчас я понял, насколько мне тяжело…
Я нахмурилась, не понимая смысла его слов. Соло продолжал смотреть на океан, явно избегая моего взгляда.
– Значит, этот милый мальчик, этот гений кончил не слишком хорошо?
Я пожала плечами:
– Мне известно лишь то, что он нашел пристанище на Карибах, управлял тотализатором и получал неплохой доход. Десять лет назад я нанимала частного детектива, чтобы найти его. В то время он жил на островах.
– Он, очевидно, много значил для вас, раз вы так старались его разыскать. Старый друг?
Я помедлила с ответом:
– Можно сказать и так.
– И вы никогда его больше не видели?
