Амбер сидела на ступеньках лесенки, ведущей в бунгало, наблюдая за тем, как сверкающая серебром луна почти вертикально всходила на бархатном черном небе. Россыпи звезд сияли в вышине, застыв в неподвижности, ни одна звезда не мерцала. Тишина была абсолютной. В стоячем сухом воздухе легкий шелест в полумиле от нее, казалось, раздавался у самого уха. Все время слышался какой-то звук, похожий на то, как ветер надувает парус. С удивлением она поняла, что это был звук от крыльев птицы, которая взлетела прямо в ночное небо. Амбер обхватила руками колени, думая о том, как быстро холодало. Трудно поверить, что днем здесь было почти пятьдесят градусов Цельсия, а сейчас только пятнадцать. Она окинула взглядом идеально ровную поверхность белого соляного озера. Луна проливала серебряный свет на равнину, превращая пейзаж в загадочный и призрачный мир. Из соседнего бунгало Амбер слышала звуки, которые означали, что человек готовится ко сну, расстилает циновки, выносит наружу фляги с водой, чтобы помыться. Сюда все нужно было завозить — здесь не было ни электричества, ни воды, ни телефона. Здесь просто не было ничего, кроме этого моря соли, простирающегося во все стороны до самого горизонта к горе Эйр, у подножия нагорья Тибести.
— Правда, прекрасное зрелище? — Она обернулась. Танде подошел бесшумно и встал возле нее. Она помедлила и кивнула головой. Это был уже их второй день в пустыне. Через два дня они должны будут выехать в Тимбукту. Они проведут ночь в старом городе, а затем полетят обратно в Бамако в субботу. Потом она вернется в Лондон и на работу. Амбер сомневалась в том, что обычный реальный мир существует где-то там, вне этого места. Не прошло и дня, как она испытала на себе магическое воздействие пустыни, привыкла к ее контрастам: пыль и ветер, свет и тень, желтый песок и безоблачное бело-голубое небо. И тишина: глубокая, абсолютная, полная, внушающая священный трепет, такая, что было слышно, как кровь стучит в висках. Ей еще никогда прежде не приходилось испытывать нечто подобное. А теперь, всего лишь через два дня после приезда, она не могла поверить, что тот мир, в котором жила она, вообще существует вне этого времени и пространства.
— Это приводит в глубокую задумчивость, — тихим голосом продолжил Танде, как будто бы прямо у ее уха. — Иисус провел сорок дней и ночей в пустыне. Так же поступил и Пророк. Мне кажется, что я понимаю почему.
Амбер повернула голову, чтобы взглянуть на него.
— Это самое мощное по воздействию место, самое впечатляющее из всего, что мне довелось когда-либо видеть, — произнесла она почти шепотом. Ей казалось, что, заговори она в полный голос, тишина вокруг будет грубо нарушена.
— Пустыня кажется бесчеловечной, ты боишься этого, и в то же самое время тебя тянет к ней. — Танде продолжал стоять позади Амбер.
Амбер вздрогнула.
— Вы думаете, что все получится? — спросила она. — У вас с Максом, эта ваша идея?
— В зависимости от многих обстоятельств, — ответил он немного погодя, приближаясь и присаживаясь перед ней на ступеньку. — В зависимости от того, что вы понимаете под словом «получится». Будет ли это построено? Конечно. Сама по себе идея слишком романтична и заманчива, ее хочется осуществить. У всех будет желание воплотить ее в жизнь… Но еще большой вопрос, какие процессы будут запущены в результате. А это намного сложнее предугадать.
— Вы имеете в виду развитие? И прогресс? Разумеется, это очень хорошо для страны. Макс говорит…
— Макс вообще много чего говорит, — спокойно остановил ее Танде. — Он — бизнесмен. Он воспринимает все с точки зрения бизнеса, он видит все черным и белым, прибыль или потери, вот и все. — Он замолчал. — Так все и должно быть. Нужен человек, который сможет один поднять этот проект без больших затруднений и компромиссов, которые появляются сразу же, как только вы связываетесь с людьми из Всемирного банка. Макс Сэлл это может. В конце концов, я предпочту иметь дело с Максом Сэллом, чем с МВФ
