Казалось, прошла целая вечность, но в конце концов Николь кивнула:
– Да, я хочу. Конечно же хочу. Я всегда этого хотела. Ох, Рокко, Рокко!
– Выпусти все наружу, tesoro, – сдавленно предложил он, хотя и знал, что не ему говорить ей выпустить эмоции, когда сам так долго их подавлял. Правда, Николь тоже сдерживала эмоции. В общем, по части высвобождения эмоций они оба новички. – Выпусти все наружу.
Эти мягкие слова возымели успех. Прекрасные зеленые глаза Николь наполнились слезами, которые потоками потекли по щекам. Рокко раскрыл объятия, и она тут же прильнула к нему, уткнувшись лицом в плечо, он стал гладить ее по волосам. Николь плакала до тех пор, пока слезы не закончились. Рокко подозревал, что она грустит о потерянном ребенке и годах, которые они провели в разлуке. Он аккуратно вытер ее слезы и нежно прикоснулся в поцелуе к ее губам.
– Где и как мы будем жить, решать тебе. Скажи мне, где ты хочешь жить, куда поехать, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы это осуществить.
Николь просияла, и впервые за долгое время на ее губах заиграла улыбка.
– Мне не важно, куда мы поедем, что будем делать. Место не имеет значения. Я просто хочу быть с тобой, Рокко. И это все, чего я всегда хотела.
Голос Рокко был переполнен эмоцями:
– Tesoro, он такой красивый.
– Думаешь? – Николь посмотрела на спящего в колыбели младенца, потом в глаза его любящего отца, наполненные гордостью. – Как, впрочем, и его папа.
– Тогда будем надеяться, что ему передались доброе сердце и рассудительность матери. – Рокко обнял Николь, погладив ее по волосам. – Мне кажется, сегодняшний день прошел хорошо, как считаешь?
Прикоснувшись губами к его шее в легком поцелуе, Николь улыбнулась. Сегодня прошло крещение их сына – радостный день, который они отпраздновали сначала в церкви, где несколько лет назад они с Рокко венчались, а потом на приеме с шампанским в лимонном саду поместья Барбери. Они назвали сына Тури в честь прадедушки, который тихо покинул этот мир год назад, счастливый от того, что Рокко и Николь снова воссоединились, и он сыграл в этом не последнюю роль. Тури не смог увидеть своего правнука, зато успел понянчиться с девочками-близняшками, которые родились ровно через год после того, как супруги решили остаться на Сицилии и лишь иногда наведывались в Корнуолл, когда позволял график. С черными кудряшками и яркими голубыми глазами, маленькие Люция и София могли растопить сердце статуи, а они просто обожали прадедушку, который был без ума от них.
– Просто идеальный день, – мягко заметила Николь. – Perfetto. Мне понравилась последняя девушка твоего брата, твоя сестра тоже выглядела хорошо.
Так много всего произошло с тех пор, как Рокко ворвался на борт самолета и при всех пассажирах признался ей в любви. С умом подойдя к планированию будущего, они вместе поехали сначала в Корнуолл, чтобы помочь Николь найти нового владельца для маленького магазинчика, кого-то, кто бы так же сильно, как она, ценил его. Потом они продолжили семейную жизнь на Сицилии, и не только потому, что Тури был уже стар и немощен, но также потому, что Николь нравились простота и спокойствие такой жизни. На этот раз она чувствовала себя частью семьи и теперь уже точно не пришелицей, которая не может найти себе место. Рокко продал дом в Монако и переложил часть своих обязанностей на подчиненных, чтобы проводить больше времени с людьми, которые имели для него значение. С семьей. С дочерьми, которые вертели им как хотели, и с новорожденным сыном. И с Николь конечно же. Дня не проходило, чтобы он не говорил ей, что она источник его счастья. Если бы не она, ничего этого не произошло. Он построил для нее студию с печью для обжигания. Когда Люция и София давали ей хоть минутку передохнуть, Николь создавала вазы и чашки, которые помогали ей зарабатывать хорошую репутацию. Она уже провела выставки в Палермо, и Рокко предложил купить для нее магазин, но она призвала его не торопиться с этим. Придет время и для реализации ее амбиций, а пока она хотела насладиться тем счастьем, которое даровала ей судьба. Николь благодарила Небеса за то, что уже три ребенка успели походить в маленьком комбинезончике, который так долго хранился в ящике комода.
