Я быстро влез на дерево, стараясь не раскачивать листву, прополз по ветке, и через несколько секунд уже спрыгнул во двор, притаившись за почти новым паркетником с символикой МЧС, одним из двух, стоящих во дворе помимо пожарной машины. Теперь нужно придумать, как попасть внутрь здания.
Идею войти с главного хода я отмел сразу же. Что бы там ни было, но объект раньше наверняка охранялся. А значит, был там и «стакан» дежурного, и широкое фойе, которое наверняка отлично простреливалось…
Все окна первого этажа зарешечены. Я прошел чуть дальше по двору и увидел, что с этой стороны между первым и вторым этажами был козырек, на который можно было залезть по водосточной трубе. В принципе, оттуда можно было попробовать забраться и на крышу, а потом поискать выход на чердак.
Вдруг где-то впереди послышался звук покатившегося камешка, и я буквально вжался в борт машины. Не зря. Несколько секунд – и из-за угла показался человек. Достаточно странный человек, нужно отметить.
Во-первых – у него не было огнестрельного оружия, что для Улья было дико само по себе. В руках он держал бейсбольную биту, утыканную гвоздями. Поверхность биты была покрыта чем-то подозрительно бурым. Я представил, как нужно использовать «усовершенствованный» спортивный инвентарь, чтобы он стал так выглядеть, и сглотнул. Во-вторых – одежда на часовом – а никем иным являться он не мог, была невероятно грязная, в каких-то пятнах, на локте куртки – дырка. Зачем носить такое, когда вокруг тебя – целый город, с его магазинами и торговыми центрами, которые больше никто не охраняет? Боится заражения? Но это же бред! Ну, и в-третьих – все его лицо было покрыто странными символами: на лбу – остроугольная волнистая линия, на щеках – замысловатые кресты. Символы были нанесены чем-то красно-бурым, и мне очень хотелось бы, чтоб это была краска.
Часовой особой бдительностью не отличался, было видно, что его тяготит обязанность. Он шел, особо не глядя даже по сторонам, пиная камешки, свое страшное оружие нес в расслабленной руке. Пожалуй, я мог бы легко его снять из своего укрытия, не наделав при этом лишнего шума. Но, подумав, я от этого решения отказался: патронов к «АПБ» у меня не так много, патроны я переложил в рюкзак к Сандре, когда шел на разведку кластера, а кто знает, что ждет внутри? Нож? Я тот еще Чингачгук, метнуть правильно точно не сумею, подкрасться и перерезать горло… Нет, спасибо. С муром в туалете получилось, не факт, что получится второй раз. Меня этому никто не учил, рефлекс не вбит в тело многочисленными тренировками, и вероятность налажать гораздо выше, чем вероятность добиться успеха. Я огляделся по сторонам в поисках того, что могло бы послужить оружием, но двор был пуст, в пределах досягаемости ничего подходящего не наблюдалось. Я уже решил было, что придется все же, использовать «АПБ», потянулся за пистолетом, опустил глаза и едва сдержался от довольной ухмылки.
Заднее колесо паркетника, за которым я прятался, было спущено, а рядом, под днищем, лежали домкрат и баллонный ключ. Видимо, кто-то планировал сменить колесо, да так и не дошли руки, а инструмент остался.
Взяв в руки баллонный ключ, я перехватил его поудобнее, взвесил в руке – отлично, то, что нужно! С этой штукой у меня шансов всяко побольше. Или все-таки использовать пистолет? Патроном больше, патроном меньше…
Часовой, едва не насвистывая, прошел мимо моего убежища, даже не потрудившись обойти вокруг машины. Что ж, тем хуже для него! Жалко патрона для такого кретина.
«В моем мире только свет…»
Я скользнул в стелс, и, пригибаясь, последовал за часовым. Когда он оказался на расстоянии вытянутой руки, я встал во весь рост, размахнулся, перехватив ключ обеими руками, и ударил.
Мощный боковой удар пришелся точно в висок. Что-то хрустнуло, часовой начал оседать, и я добавил сверху, для надежности. Есть! Подхватив тело, я затащил его за машину. Для порядка попробовал найти пульс на шее – не удалось. Либо пациент скорее мертв, чем жив, либо я просто этот самый пульс искать не умею. Я склонился над поверженным противником, прислушался – дыхания не было. Ладно, будем считать, что готов. Даже если вдруг часовой каким-то чудесным образом выжил, шум поднять он уже не сможет.
