Марея разбудил телефонный звонок. Он протянул руку к ночному столику, снял трубку и без всякого энтузиазма поднес ее к уху.
— Алло… Добрый день, господин начальник… Да, как будто подтверждается… О! Я не хотел вас беспокоить… Впрочем, возможно, это вовсе и не та нить… помните, заказное письмо, которое получил Сорбье… так вот, его отправил некий Рауль Монжо, его имя фигурирует в картотеке… Год тюремного заключения… Я уже отдал все необходимые распоряжения… Как вы говорите?.. Да нет ничего проще. У нас есть его последний адрес… на улице Аббатис. Я поручил это Фаржону. Он начал расследование вчера вечером. Много времени не потребуется… Нет, господин начальник, в данный момент я ничего не думаю, ничего не знаю, я жду… Спасибо, до встречи.
Зевнув, Марей положил трубку. Что он думает!.. Люилье, видите ли, желает знать, что он думает! А что тут думать, если в распоряжении убийцы оставалось всего четырнадцать секунд, чтобы исчезнуть! Марей встал, открыл ставни. Комнату залил ослепительно яркий свет летнего дня. Марей с отвращением выпил стакан воды. Думать!.. Думать о других… О Бельяре, например, который просыпается рядом со своей женой и новоиспеченным младенцем… Или о Линде, Девушке с Льняными Волосами… Или о комиссаре Марее, ведь он одинок как перст, вроде этих бедолаг, которых он бросает в тюрьму.
Снова зазвонил телефон. Марей покорно снял трубку.
— Алло… Привет, Фред, дружище… Что?.. Я так и думал… Этого следовало ожидать… Минутку, я кое-что запишу…
Он достал блокнот, всегда лежавший наготове в ящике.
— Давай… Значит, в отеле «Флореаль» — ничего… Что они говорят об этом типе?.. Ну конечно, не хотят вмешиваться… А дальше?.. Хорошо. Между нами говоря, тайные агенты не имеют привычки играть на бегах… Согласен… И когда же ты с ним встретишься, с этим гарсоном из кафе?.. Прекрасно!.. А я сейчас отправляюсь к мадам Сорбье… Слушай, ты звони Мишо. Как только выдастся минутка, я ему тоже позвоню, и он мне все передаст… Пока.
Машина опять закрутилась, и Марей потирал руки. Монжо теперь крышка. Это дело всего нескольких часов. Марей разогрел остатки кофе, наточил свою старую бритву и раза два-три провел лезвием по щеке. Все те же привычные жесты изо дня в день. Зеркальце, повешенное на окно, звук скребущей по коже бритвы и лицо, которое видишь перед собой, то и дело гримасничающее, чтобы облегчить бритве борьбу с непокорной щетиной. Но все это не мешает думать, как хотел его патрон… И додуматься, например, до того, что цилиндр-то могли украсть и раньше, а не в самый момент преступления. Может быть, утром, а может быть, и накануне… Или еще когда-то. В конце концов, цилиндра этого никто не видел. Знали только, что он там был… Ну а Сорбье?.. Сорбье, конечно, заметил бы… И ничего не сказал?.. Сорбье — сообщник?.. Немыслимо. Ну вот! Порез у самого носа. Но бедняжка Линда все равно ничего не заметит. При чем тут бедняжка Линда? «Послушай-ка, Марей, не слишком ли много ты о ней думаешь? Она красивая. Такая белокурая, такая непонятная! Словно явилась неведомо откуда! Ну да, я думаю о ней, и думаю по-хорошему. Хотелось бы помочь ей, и еще — чтобы она подняла на меня свои удивительные глаза. Капельку одеколона. Немножко пудры. Синий костюм. Я привык устраивать для себя маленькие праздники из пустяков, для себя одного…»
Марей увидел свое отражение в зеркале. «Старый дурак! Это в твоем-то возрасте? Ты внушаешь людям страх, хотя, по правде-то, сам боишься людей. Они такие до ужаса живые, у них столько тайн, силы, хитрости. И любви!..»
Марей тщательно закрыл за собой дверь, спустился с лестницы. В саду Тюильри золотилась листва, а солнце, казалось, ласково пошлепывало его по спине. «Надо будет преподнести цветы госпоже Бельяр и погремушку малышу», — подумал комиссар. Но едва он купил газеты в киоске, как у него сразу все вылетело из головы. «ТАИНСТВЕННОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ В КУРБВУА. ПОГИБ ИНЖЕНЕР…», «СПЕЦИАЛИСТ В ОБЛАСТИ АТОМНЫХ ИЗЫСКАНИЙ УБИТ ВЫСТРЕЛОМ ИЗ РЕВОЛЬВЕРА…», «НЕОБЪЯСНИМОЕ УБИЙСТВО НА ЗАВОДЕ ПО ПРОИЗВОДСТВУ ПРОПЕРГОЛЯ…». Заметки были довольно туманные, но составлены ловко. Они произведут сильное впечатление! К счастью, о похищении не было пока ни слова. Но это только пока! Марей сел в машину несколько удрученный. Уже сегодня вечером или завтра газеты возьмутся за него. «ЧЕМ ЗАНИМАЕТСЯ ПОЛИЦИЯ?..», «КТО НАС ОХРАНЯЕТ?..» И пойдет… Позвонят из министерства внутренних дел… Люилье, не повышая голоса, скажет: «Послушайте, Марей, ну, приложите же усилия. Вы меня ставите в ужасное положение!»
