Охотник & рыбак ходил по спортивно-промысловым секциям, восхищённо разглядывая выставочные вещи, и всякая казалась ему необходимой. Взять, что ли, сейчас пяток пластиковых уток? Нет, не в чем нести… или рюкзак купить? Давно пора сменить латаный старый…
За спиной продавец нахваливал кому-то ружьё:
– Практически классическая модель, но не хуже «помповика» подобного класса, а главное – дешевле.
Василий Игнатьевич обернулся посмотреть, что там за универсальное ружьё… и застыл. За продавцом по стене, крашенной мутновато и сине, как вечерняя озёрная водица, с резвящимися стайками краснопёрок… прозрачными дымчатыми волнами струился волосяной бредень! Никакой ошибки – это была его, Василия Игнатьевича, работа и песня, его долгие зимние вечера наедине с бубнящим телевизором… Его руки помнили науку деда Володара и собственное постижение древнего ремесла вязальщиков, помнили эти нежные узелки, вывязанные крючком Адели с думами о ней, хранимыми на донце самой солнечной памяти.
– Бреднем любуетесь? – переключился продавец на нового возможного покупателя.
– Он продаётся? – проговорил Василий Игнатьевич охрипшим почему-то голосом.
– Нет, эта самовязка коллекционная, мы её сами купили… Впрочем, если вы человек состоятельный, есть ей цена, – просквозив небрежным взглядом по шапке и куртке посетителя, продавец повернул лицевой стороной нацепленный сбоку квадратик ценника.
Цена была большая. Очень. Ещё в позапрошлом году Василий Игнатьевич удивился бы – запредельная цена. Но втрое больше заплатил ему за это изделие заказчик, пожелавший остаться неизвестным…
Продавец снисходительно сообщил:
– У нас недавно приблизительно за столько же приобрели одностенку и ряж, тоже из конского волоса. Но пользоваться ими владельцы, скорее всего, не будут. Редкость музейного уровня, а мастер вообще уникум. Сомнительно, что где-то ещё сохранилось старинное искусство вязания таких сетей.
– Кто ж этот мастер?
– Посредник сказал, что вяжет их его дядя. Без работы, говорит, в деревне остался, вот и начал вязать от скуки. Ну, и деньги, конечно, а нам – реклама.
– Где, интересно, он столько волос-то берёт?
– С какого-то питерского конного завода вроде бы присылают.
Ошеломлённый нечаянным открытием Денисова лукавства, брёл мастер-уникум по краю тротуара в стороне от быстроногих толп и не замечал, что подметает полой куртки фары припаркованных машин. С питерского конного завода, значит, хм-м… То-то волос был чистый, мытый, свёрнутый отдельными прядками… Василий Игнатьевич думал о шалопае, который заплатил ему огромную сумму из своего кармана. Ломал голову, как сказать обманщику, что он разоблачён, и прикидывал, у кого в своей деревне и соседних можно купить волосяное сырьё. Хорошо было бы навязать на сторожевой работе снастей, сдать их в охотничье-рыбачий магазин без «посредника» и возвратить этому «посреднику» деньги, переплаченные сверх настоящей цены. Забыв о принятом перед собой обещании никого не осуждать, Василий Игнатьевич ругал племянника: «Эх, Дениска, Дениска, «Виагра» ты стоеросовая», – и не находил других слов.
До назначенного времени остался целый час. Скоро тот, кто отвечает за уличный рубильник, зажжёт фонари, и жёлтый электрический свет создаст иллюзию тепла. Пальцы студёного ветра забирались под приподнятый воротник, дёргали мёрзнущие уши. Не дождавшись сочувствия фонарей, продрогший Василий Игнатьевич зашёл погреться в аптеку. В кутерьме людей и вихрей она оказалась оазисом тёплого спокойствия. Вспомнив, что хотел купить тонкий резиновый жгут, всегда нужный в хозяйстве, Василий Игнатьевич склонился над стеклянным прилавком. Под стеклом были расставлены упаковки с лекарствами и отдельно – бело-синяя коробочка с наименованием «Виагра».
– Препарат выдаётся по рецепту, – сказала аптекарша, корпулентная дама в накрахмаленном до блеска колпаке.
Погружаясь в жгучий стыд, Василий Игнатьевич вобрал голову в плечи и повернулся было к двери, но дама вдруг заговорщицки прошептала:
– Мужчина! Возьмите.
– Спасибо. – Он покорно взял высунутую в окошко картонную пачку и отсчитал деньги, которых ему полтора месяца хватало бы на хлеб. Стеснительным людям всегда трудно отказаться от ловко предложенной покупки.
