Погода в день матча выдалась отличная — солнечная и теплая.
— Ну, прямо, как у нас в Сухуми, — говорит мне Владимир Маргания.
Замечу, что сухумцев в составе делегации трое: помимо меня и Маргания, это и Геннадий Бондаренко — одногодок и сверстник Вовы Маргания, Нияза Дзяпшипы, Никиты Симоняна и других моих земляков.
Матч против чемпиона Франции мы рассматривали как главный экзамен, справедливо считая команду города Лилля «соперником № 1», и, естественно, самым серьезным образом к нему готовились. Желание у всех, что и говорить, одно — победить. И надо сказать, мы сразу же получили возможность убедиться, что мечта наша не так уж бесплодна: дважды подряд нам представилась весьма заманчивая возможность для взятия ворот.
Но вот схлынула острота первых атак, игра выровнялась и даже перенеслась к нашим воротам. Теперь уже Яшину и защитникам приходится туго. Дела в обороне идут не лучшим образом — сказывается отсутствие Крижевского: Карпов, никогда ранее не выступавший в роли центрального защитника, излишне нервничает и допускает больше чем хотелось бы тактических и технических погрешностей, выбивая из седла своих партнеров.
И все же первый гол забиваем мы. В середине тайма Рыжкину удается прорыв по краю, и прострельная передача вдоль ворот. Прерывая ее, Ильин направляет мяч в сетку ворот. Проходит пара минут, и наша комбинация чуть не приводит к счету 2:0. Не было бы этого «чуть», если бы сильнейший удар все того же Ильина не отразила штанга.
В раздевалке тренер Михаил Иосифович Якушин сделал несколько коротких, но очень конкретных и дельных замечаний (буквально по нескольку слов), но бьющих точно в цель. Каждому в отдельности и команде в целом. Мне и раньше приходилось быть свидетелем мастерских десятиминутных уроков, проводимых Якушиным в перерывах между таймами. И всякий раз поражали не только проницательность и удивительное игровое чутье этого человека, но и его умение облечь в самую нужную, самую верную форму свои замечания. Одного подбодрит, другого отругает публично, на всю раздевалку, третьему шепнет что-то на ухо, словом, для каждого у него припасен особый, безотказно действующий ключ.
Общие замечания, сделанные по игре соперника, тоже были весьма конкретны: техничные и внешне очень изящно играющие французы не так быстры, к концу тайма с трудом поддерживали высокий темп, так что во втором тайме превосходство в скорости должно стать нашим главным козырем. Правда, сказал тренер, это вовсе не значит, что можно «включить третью скорость» и победа в кармане: соперник достаточно опытен и сделает все, чтобы использовать наши промахи в защите. Якушин даже не назвал эти промахи, но каждый из нас понимал, что он имел в виду: французы тоже не слепы, наверняка заметили, что у нас не все ладно в центре обороны.
Якушин как в воду глядел. То, что не случилось в первом тайме, произошло во втором — одна из ошибок Карпова оказалась роковой и центральный нападающий французов Бурботэ забил-таки гол. Успех, как пишут в спортивных отчетах, словно окрылил французов. Их очередная атака могла кончиться плохо для нас, если б Яшин в поразительном прыжке не дотянулся до мяча, направленного в нижний угол.
Мы всей пятеркой снова и снова тесним защиту французов, подаем несколько угловых подряд, по изменить результата долго не можем. Видимо, с целью «поддать перцу игре», наши тренеры меняют медлительного Сальникова на стремительного Мамедова. Прежде чем французы успели раскусить, что главное оружие нового игрока — скоростной дриблинг, Мамедов влетел в штрафную площадку и забил гол, принесший нам победу в этом интереснейшем, но трудном поединке.
Уже 10 дней мы во Франции, но столицы ее еще не видели. Знаем: встреча с Парижем, городом, знакомым каждому со школьной скамьи, еще впереди — здесь нам предстоит играть последний матч.
Все, что примечательно в Париже, надо успеть посмотреть до матча — после него времени будет в обрез: ведь наше турне не окончено и предстоят еще выступления в Швейцарии. Но и до игры свободного времени не так уж много — надо все-таки готовить себя, набираться сил, тренироваться. Тренировки тренировками, а соблазн велик, и мы буквально каждую минуту урываем для экскурсий по городу. Едем по его улицам со странным чувствам, будто бывали уже здесь раньше и вспоминаем знакомые места. Вот она, Эйфелева башня, а вот Собор Парижской богоматери, Площадь Согласия, Триумфальная арка, у подножия которой негасимо горит огонь над могилой Неизвестного солдата. Побывали мы в Лувре и Версальском дворце, в Доме инвалидов, где находится гробница Наполеона, ездили в Булонский лес, в котором развлекается Париж богачей, видели, наконец, еще одну прихоть парижских толстосумов — кладбище собак со множеством богатых «надгробных» памятников.
