Мульк Радж Ананд мужественно поддерживал меня. Частый гость Праги и знаток положения в нашей стране, он убедительно указывал на множество положительных явлений в нашей культурной жизни. Называл обычные тиражи наших книг, которые везде — не только в Индии — считаются невероятно высокими. Подчеркивал роль эмансипированных женщин в нашей литературе; для примера он привел имя той, которая редактирует и переводит у нас его книги. Она умна, энергична, работоспособна, как мужчина, и при этом хорошая мать и очаровательная женщина. «Что вы скажете на это, индийские девушки?» — восклицал он.
Это был очень интересный вечер. Своим гамом, ураганным огнем вопросов и присутствием чрезвычайно любопытных корреспондентов всевозможных газет он резко отличался от интимной обстановки, в которой проходит у нас большинство таких бесед. Эту школу должен был бы пройти каждый из участников наших дискуссий. Он встретил бы там неожиданно много новых друзей и достаточно беспощадных противников. Труднее всего приходится с противниками, которые искренне считают себя передовыми, но при этом в их глазах сверкает огонек странной принципиальной либеральности, оторванной от реальной почвы и в первую очередь от почвы собственной родины, Индии. Вам приходится выдерживать взволнованный взгляд этих глаз и отстаивать — все время учитывая настороженное внимание сотрудников буржуазных газет — свою правду.
Вы знаете много такого, что этим людям неизвестно, вы приехали из страны, у которой в прошлом конкретный опыт фашистской оккупации и много лет практики в создании чего-то кардинально нового, смелого. И все-таки вам приходится терпеливо опровергать каждое неверное утверждение, которое выдвигают ваши оппоненты. Повышать голос или ссылаться на чей бы то ни было авторитет бессмысленно. Здесь эффективен только прямой ответ, здесь нельзя ни уклониться, ни тактически сманеврировать.
Два с половиной часа — большой срок. После этого вы чувствуете настоятельную потребность отдохнуть, просто выспаться. Но и в этом отношении в Бомбее все не так, как дома: спать вам не дадут. Для вас подготовлена дальнейшая программа, и она заполнит следующую главу.
Начну несколько лирически. В прошлом году я нашел в баррандовском ущелье гнездышко, искусно сплетенное из сухих стебельков, перышек и кусочков кинопленки.
Не удивляет ли вас иногда, насколько прочно это в сущности недавнее изобретение вошло в наш мир, а в данном случае даже в мир животных? Чувствуете им, как ловко эта целлулоидовая ленточка обернула нас вокруг пальца?
Кино! Не знаю, как у современной молодежи, но в моей, еще совсем недавней молодости кино играло большую роль. Большую, чем мотоциклы, хоккей и жевательная резинка. Все девчонки нашего класса вздыхали над фотографиями Анны Ондраковой и подобных ей бесенят или роковых красавиц типа Греты Гарбо. Все мальчишки преклонялись — правда, без вздохов — перед Чаплином или Тондой Миксой.
Звезды! В Индии был такой случай. В ответ на вопрос, когда можно увидеть на небе Южный крест, нас растерянно спросили; что вас, собственно, интересует? Созвездия? Разве у них есть имена?
Зато имена кинозвезд знал каждый ребенок. Дилип Кумар? Мадхубала? Кто же их не знает? Дилип играл в этом году в стольких фильмах, его лицо величиною в несколько квадратных метров с усиками или без них светилось у входов во все индийские кино. А Мадхубала? Кто не знает ее длинной тонкой талии и не смог бы наизусть перечислить драгоценности на ее носу?
О кинозвездах мы читали в газетах, повсюду встречались с их фотографиями. В статье, озаглавленной «Новые магараджи», писали, что кинозвезд слишком мало по сравнению с огромным количеством выпускаемых фильмов и некоторые из них параллельно снимаются в пятнадцати главных ролях. Хотя кинозвезды получают миллионные гонорары и живут во дворцах, жизнь у них далеко не завидная. Поклонники готовы их задушить, по Бомбею они могут передвигаться только в лимузинах с завешенными окнами, и полицейские вынуждены дубинками прокладывать нм дорогу от машины к дому.
Между прочим, общая истина: в каждой любви таится ее ядовитая противоположность. Как странно мстим мы иногда тому, перед кем преклоняемся! Как преследуем его назойливым, даже нечистым любопытством, как внимательно прислушиваемся к сплетням и анекдотам, распространяемым о нем, как часто не даем ему возможности хоть немного пожить личной жизнью, свободно вздохнуть. Не потому ли так много обожаемых публикой людей кончало жизнь насильственной смертью? В каждой религии вы найдете этот культ под различными названиями. Говорят об «агнце, взявшем на себя грехи людей», и потом этого агнца любовно жарят и съедают. Разве Сократа, Жанну д’Арк, Ганди и тысячи других убили одни только открытые враги?
