На следующий день Его Величество поехал в Самбор, в штаб армии генерала Брусилова, к которому государь отнесся очень милостиво и пожаловал званием генерал-адъютанта. Как потом выяснилось из собственных же слов генерала Брусилова, это назначение его обидело, так как было дано ему якобы не за боевые отличия, а за высочайшее посещение и предложенный государю обед, между тем как Его Величество выразил ему свою благодарность за успешные действия его армии. Обиду эту генерал Брусилов сумел очень хорошо скрыть, так как на вид был страшно взволнован благорасположением к нему государя императора, изливал свои верноподданнические чувства, целовал руку царю, причем не забыл и великого князя, которому тоже поцеловал руку.
По окончании принятого Его Величеством обеда в штабе армии государь обошел собранных наиболее отличившихся чинов армии генерала Брусилова и роздал им боевые награды.
Проехав через Хиров, где генерал Ирманов представил Его Величеству заслуживший боевую славу 3-й Кавказский корпус, государь к вечеру прибыл в Перемышль. Ужинал Его Величество в бывшем офицерском собрании австрийского гарнизона крепости. После ужина государь прошел в отведенный ему дом, в котором раньше жил австрийский комендант крепости генерал Кусманек. В верхнем этаже была комната Его Величества рядом с гостиной, в которой находился балкон. В скором времени государь позвал меня, предложил выйти на балкон и сказал: «Заметили вы, какой здесь удивительный воздух?» Действительно, с предгорий Карпат шел аромат трав и цветов.
После объезда Перемышля, где особенное внимание государя было обращено на доклад о подробностях осады и штурма этой крепости, Его Величество вернулся на автомобиле во Львов, встречая по пути бесконечное количество радостно приветствовавших его евреев, одетых в лапсердаки и цилиндры, с характерными пейсами ветхозаветных иудеев. После обеда в генерал-губернаторском дворце государь отбыл из Галиции; остановившись на следующее утро в Бродах, Его Величество подписал высочайший рескрипт на имя Верховного главнокомандующего по случаю пожалования ему бриллиантовой сабли с надписью: «За освобождение Червонной Руси».
Смотры государя и поездка на Ставку. Уход Маклакова. Предложенное Родзянкой совещание по снабжению армии.
Когда государь из Брод поехал в автомобиле на смотры войск в Проскурове и Каменец-Подольске, по дороге была сделана остановка для завтрака без всякого предупреждения местных властей. В лесу у шоссе случайно находились местные стражники и лесничие. Получив на вопрос, кто приехал, наш ответ, что это — царь, они нам не поверили, думая, что мы их морочим. Уверовали они в правдивость наших слов лишь тогда, когда получили серебряные часы с золотым орлом. Не зная, как выразить свою восторженную радость, они бросились перед государем на колени.
Прибыв в Севастополь, государь захотел проехать по Севастопольскому шоссе на 53-ю версту посмотреть обвал в деревне Кучук-кой. Сопровождали Его Величество дежурный флигель-адъютант и я. Оригинальное зрелище представлял этот обвал: местами постройки и части шоссе просто сползли, нисколько не разрушившись, но были места, обратившиеся в груды камней и земли. По мнению многих геологов, почти весь Южный берег Крыма представляет из себя местность, на которой можно в любой момент ожидать подобного же явления.
20 апреля на пути из Севастополя в Царское Село государь посетил расположенные у станции Балва Брянские заводы. День прошел чрезвычайно интересно. Его Величество осмотрел и поселок завода, представлявший из себя, по общему мнению, в культурном отношении уголок Америки благодаря устроителю и бывшему владельцу — С. И. Мальцеву.
День своего рождения — 6 мая — государь пожелал провести на Ставке, где около места стоянки царского поезда был сооружен павильон для высочайших завтраков и обедов, что дало возможность приглашать к высочайшему столу большое количество лиц.
В этот приезд царя заметно стало стремление чинов Ставки к вмешательству в дела внутреннего управления. Началось с обвинения министра внутренних дел H. A. Маклакова в препятствиях, якобы им чинимых Ставке по контролю работавших на оборону заводов. Работа против Маклакова увенчалась успехом, и 5 июня министром внутренних дел по настоянию великого князя Николая Николаевича был назначен князь Н. Б. Щербатов. В лице Маклакова государь потерял честного и искренне преданного царю работника. Если Маклаков, в бытность министром, делал ошибки, то они вполне искупались разумным направлением, которое он давал делам, требовавшим его личного разрешения.
