— Не знала, что писатели заимствуют шутки из плоских анекдотов, — насмешливо парировал рыжий Лепрекон. — И, кстати, не обольщайтесь: я не прочла ни одной вашей книги. Полицейским приходится читать газеты, видите ли.
— Так вот откуда вы черпаете свои глубокие познания в области литературы, — ехидно усмехнулся Дрю. — Так что же, вы меня подозреваете?
— Я этого не говорила, — сердито покачал головой рыжий оборотень. — Пока я только задаю вопросы, а вы на них отвечаете. И все же мне хотелось бы знать, в котором часу вы приехали в Ноувервилл.
— Вы же сами чуть не сбили меня неподалеку от вокзала.
— Откуда я знаю, что вы приехали именно тем поездом?
— Прах меня побери, а каким же еще?! Вы что, пытаетесь сказать, что я убил лучшего друга?! — Дрю побагровел. Он конечно же всегда знал, что полицейские, как и журналисты, люди, не привыкшие деликатничать. Но сообщить ему о смерти лучшего друга, а потом обвинить его в убийстве — это уж слишком даже для такой бесцеремонной пигалицы, как эта!
— Я ничего такого не говорила, — с поразительным спокойствием возразила рыжая бестия. — Я всего лишь хотела получить внятный ответ на свой вопрос, не требующий, кстати говоря, больших умственных затрат.
— Ну знаете, — прошипел Дрю. — С мозгами у меня все в порядке. Это у вас не в порядке, если мы позволяете себе набрасываться с обвинениями на человека, который только что потерял друга!
— Я вовсе не набрасывалась. Между прочим, я говорила с вами очень спокойно. Это вы все время кричите, мистер Донелли.
— А вы бы на моем месте молчали?!
— Я бы отвечала на вопросы.
— Завидую вашей выдержке, сэр.
— Не нужно оскорблять меня, мистер Донелли.
— Не нужно делать оскорбительных намеков!
— Это моя работа. Она ничем не хуже вашей. Только вы пишете о выдуманных преступлениях, а мы раскрываем реальные.
— Кто бы мог подумать, — усмехнулся Дрю, — а я и не представлял, что офицеры дорожного патруля ловят грабителей и маньяков.
— А я и не представляла, что авторы детективов ничегошеньки не знают о полицейской системе.
— Если бы вы читали не только газеты, то знали бы, что я не пишу и никогда не писал ни детективов, ни триллеров.
— Что ж, это хоть как-то вас оправдывает, — вздохнул Лепрекон, который устал от споров с писателем не меньше, чем тот от допроса, учиненного ему полицейским. — Итак, мистер Донелли, повторю свой вопрос еще раз: где вы были вчера в промежутке между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи?
— Я спал в поезде, — устало выдавил Дрю.
— Надеюсь, вы сохранили билет? — поинтересовался Лепрекон.
Билет! Дрю побледнел. О каком билете может идти речь, когда он в буквальном смысле слова ввалился в поезд, сунув деньги проводнику.
— Видите ли, я… — Дрю запнулся. Даже если он расскажет ей о том, как попал в этот чертов поезд, она вряд ли ему поверит.
— У вас нет билета?
Эта рыжая пигалица прекрасно знает ответ на свой вопрос.
— Нет, — покачал головой Дрю. — Я был чертовски пьян, когда сел в поезд. Проводник загрузил меня в пустое купе, и я проспал там всю дорогу. — Дрю опустил глаза, ожидая, что рыжая бестия поднимет его на смех и заявит, что никакое это не алиби, но, вопреки его ожиданиям, девушка довольно мягко произнесла:
— Ну хорошо, пусть так. Этот ваш проводник хотя бы запомнил вас? Если вдруг понадобится его свидетельство, он подтвердит, что вы ехали в этом поезде?
— Думаю, да, — пробормотал Дрю. — Я называл ему свое имя. Правда, вряд ли он захочет лишаться работы из-за пьяного писателя, которого ему не удалось вытурить из поезда.
— Вообще-то он мог бы вызвать полицию, и тогда ему уж точно помогли бы от вас избавиться. Вы наверняка предложили проводнику хорошие деньги?
— Тройную цену за билет, — нехотя признался Дрю. — Он не смог устоять. Но мне показалось, он неплохой малый. Ведь мог бы не говорить мне, сколько я отдал за билет, я все равно ничего не помнил.
Рыжее создание — Дрю казалось, что полицейские вообще не очень-то умеют улыбаться, — ответило улыбкой. И вовсе даже не насмешливой, а какой-то не по-полицейски мягкой.
— Вот видите. Думаю, он не забудет такого пассажира.
— Надеюсь, — уныло усмехнулся Дрю. — Это, конечно, снимает с меня подозрения, но Стэна-то не вернешь. А как… как Матильда?
