Впрочем, в такую жару оно было весьма кстати.
— Почему ты выключил телевизор? — спросила Делина.
— Потому, что у меня слишком хорошее настроение, чтобы смотреть на заплаканных девушек. — Как говориться, и ложь бывает во спасение. — Что, если нам послушать музыку?
— Как бы я хотела снова послушать тебя, — неожиданно вздохнула она.
— И о чем же мне тебе рассказать? — сразу откликнулся Крис.
— Нет, ты меня не понял. Я хотела бы послушать твою игру на саксофоне.
— Ах, это… Но ведь здесь, наверное, нет инструмента. Или все-таки есть?
— Увы! Однако вот что мне пришло в голову… Что, если мы завтра навестим твоего Феликса? Во-первых, мне интересно посмотреть, где ты живешь. Во-вторых, вы устроите для меня небольшой концерт, за который я вам заплачу… Что скажешь, милый?
Час от часу не легче! И зачем только он вздумал представить ей Феликса в качестве своего напарника? Впрочем, какого, к черту, Феликса! Он даже не знает, как зовут того чернокожего музыканта.
Вот так всегда и бывает: одна ложь влечет за собой другую, порождая запутанные ситуации, из которых потом приходится мучительно искать выход. Конечно, проще всего всегда говорить только правду, но сколько интереснейших житейских ситуаций стали бы при этом невозможны! Как ни странно это признавать, но именно ложь порой придает жизни щекочущую нервы остроту или, как в данном случае, некоторую пикантность.
Что же придумать? Как отыскать этого чертова саксофониста? И согласится ли он предоставить ему на время свое жилье?
Однако деваться было некуда. Делина терпеливо ждала ответа, глядя на него своими глубокими серо-голубыми глазами, выражение которых понять было невозможно.
А вдруг она что-то заподозрила и хочет проверить хотя бы часть легенды, которую он успел сочинить?
— Договорились, — со вздохом сказал Крис, решив, что до завтра непременно что-нибудь придумает. — Старина Феликс будет рад нашему визиту… Ага, в дверь звонят. Я пойду открою. Наверное, это привезли пиццу.
— И заодно проверь, как там наш щенок!
Со щенком ничего не случилось. Он успел переменить позу, но по-прежнему безмятежно спал. Но вот представший перед Крисом разносчик пиццы невольно поразил его своим веселым, можно было даже сказать бесшабашным, видом.
Парню было не больше двадцати лет. Статный, мускулистый, загорелый, с белозубой улыбкой. Он был подвижен как ртуть и, словно бы не в силах спокойно стоять на одном месте, пританцовывал. Одет он был в цветастые шорты и белую рубашку с короткими рукавами. А коробку с пиццей он держал перед собой так, как официанты обычно держат поднос. Кроме того, у него были ослепительно голубые глаза, ярко выделяющиеся на загорелой физиономии.
При виде такого симпатяги Крису сразу вспомнилась утренняя встреча с Викторией и пришла в голову довольно озорная мысль. Чтобы избежать в будущем приставаний, почему бы не послать к мисс Уэствуд этого парня? Вполне возможно, что она угомонится и начнет относиться к нему, Крису, только как к своему адвокату.
— Привет, — первым поздоровался разносчик. — Пиццу заказывали?
— Привет, — ответил Крис, принимая одной рукой коробку, а другой засовывая в карман его рубашки двадцать долларов. — Слушай, приятель, ты на сегодняшний вечер уже освободился?
— Не совсем, — ответил тот, нисколько не удивившись. — У меня еще осталось несколько заказов. А что тут у вас, вечеринка? — И он попытался заглянуть через плечо Криса в глубь гостиной.
— Я бы хотел сделать еще один заказ, но на другой адрес, — оттесняя его на крыльцо и прикрывая за собой дверь, сказал Крис. Не хватало еще, чтобы этот тип любовался Делиной в одном халате!
— Ладно, — невозмутимо кивнул парень. — Гоните еще двадцатку и говорите, куда ехать.
И тут Крис с опозданием сообразил, что не знает адреса Виктории. Пришлось с сожалением отказаться от этой затеи и проститься с разносчиком. Впрочем, он взял у него визитку, решив, что воспользуется ею при подходящем случае.
