Рычащие птицы. Комментарии к будням - страница 52
Признаться, я выбрал скорее неподходящий момент для того, чтобы стать фанатом трех красавчиков. Поскольку «Spicks and Specks»[90], «New York Mining Disaster 1941», «Massachusetts», «World», «Words», «To Love Somebody» и «How Can You Mend A Broken Heart» были уже съедены, хотя еще и не переварены знатоками Beatles и крепостными Stones. А фанаты Beach Boys были уже устранены: они катались на серфинге в Калифорнии или где-то еще. И новая долгоиграющая пластинка Bee Gees «Odessa», трогательно-грустная оркестровая вещь, столкнулась с международной глухотой. После этого братья расстались, но потом быстро опять сошлись и записали гениальные пластинки «To Whom It May Concern» (1972), «Life In A Tin Can» (1973) и «Mr. Natural» (1974). Да, диски не продавались. Они никому не нравились. Никому, кроме меня.
Bee Gees исчезли, жизнь шла дальше, я изменял им с «Emerson, Lake & Palmer»[91], «Yes», «Genesis» и «Doors»[92]. Мои насмешники-одноклассники застряли на «Highway Star» Deep Purple (в венском районе Фаворитен ее называли «Хайвэстаа»), и когда они видели гитару, им непременно нужно было извлечь из нее четыре звука из «Smoke On The Water». То было жутко бескультурное время.
В конце семидесятых я увидел неприятный гомоэротичный сон. Но то был не сон. То были восставшие из пепла Bee Gees, разряженные, как конфирманты посреди карнавала в Майнце, с завитыми гривами, объемными от витаминного шампуня, упитанные, в слишком плотно сидящих светло-голубых костюмах с блестками. Они исполнили внезапно нашумевшую «Лихорадку субботнего вечера». При этом голоса братьев были настроены на октаву-другую выше обычного. Они не изобрели диско, а причесали его, как в парикмахерском салоне. Лихорадочные ученики всех стран соединились, чтобы услышать новые песни моих любимцев. Фанаты оккупировали каждый миллиметр танцполов, выгибаясь друг с другом в танце не хуже Джона Траволты и Оливии Ньютон-Джон[93].
«You Should Be Dancing»[94], «Stayin’ Alive», «Night Fever», «How Deep Is Your Love» – это мы знаем, не правда ли? Теперь мы могли снова посмеяться вместе. Альбом Bee Gees продержался на вершине чарта 24 недели, было продано 40 миллионов дисков, «Лихорадка субботнего вечера» стала одним из самых продаваемых саундтреков всех времен – все это нас не беспокоит. Зрелые мужчины еще никогда не исполняли песен таким до смешного высоким тоном, изощрялись в остроумии напыщенные музыкальные критики. Bee Gees – бу-у-у-у. Но не для меня!
Конечно, я бы сам утратил смысл жизни, если бы пропустил дискофазу братьев Гибб. Но я был тронут, что мои сердечные друзья за их прежние романтические заслуги теперь могли позволить себе красивые костюмы и хорошую еду. Я даже простил им битломанский Sgt. Pepper – мюзикл, от которого вспотел бы сам Эндрю Ллойд Уэббер и который не смог ни изменить мир, ни превратить его в Диснейленд.
Между 1978-м и 1980 годом слова «музыкальный магазин», «диско» и «Bee Gees» были синонимами. Со «Spirits (Having Flown)»[95] братья достигли зенита славы (еще на полтона выше – и их уже было бы не слышно). Я знал лишь одно живое существо, которое могло выдать такое же трелеобразное фа-диез, как Робин Гибб в «Tragedy»: мой ныне покойный ирландский сеттер Принц, когда ветеринар, зажимая его пасть, вытаскивал из уха пса пшеничное зерно.
Затем дело приняло более мужественный оборот, когда Барбра Стрейзанд позволила Барри Гиббу взять себя под руку, исполнив с ним песню «Guilty». (Кто не целовался под «Women In Love», тот не жил!) Барри оказал первую помощь Дайон Уорвик своим «Heartbreaker», Дайане Росс досталась «Chain Reaction», Долли Партон и Кенни Роджерс унаследовали «Islands In The Stream». Все мировые хиты, разумеется.
