Жить одному довольно трудно. (Когда начинать? Когда прекращать?) Жизнь вдвоем идет так, что из двоих живет только один (лучше получается у нее, потому что она имеет больше вкуса к этому), а второй лишь живет при живущем, не особо попадаясь при этом ему на глаза. Если есть дети, то вообще отвыкаешь жить, и очень быстро. Чем либеральнее ты воспитан, тем меньше становится зон, свободных от притеснения.
Съем жилья компанией – так называемое жилое товарищество – в принципе представляет собой не сожительство, а противожительство нескольких человек в тесном пространстве. Я хочу сказать, если кто хочет познакомиться с чужой культурой, тому не обязательно в полдень выходить на кухню, чтобы приготовить себе обед и при этом наткнуться на похмельного сотоварища по жилью в пижаме, который занял плиту своей сковородкой с глазуньей для завтрака. Жилое товарищество возможно только в том случае, если жизненные ритмы у сожителей не совпадают настолько, что они могут никогда не встречаться. Лучший комплимент, какой я слышал из уст товарища о его противожителе, гласил: «Я совсем не ощущаю его присутствия». И вот я спрашиваю вас: разве научишься таким образом любить ближнего?
Я испытываю ненависть к посудомойкам. И я имею на это право, поскольку в моем распоряжении их две (или я в их распоряжении). Я стал ответственным за домашнее хозяйство в то время, когда в обстановку квартиры обязательно входили три вещи: матрац, проигрыватель для пластинок и посудомойка. Мойка была «кухнесексуальным» символом современности, когда машинам полагалось брать на себя всю грязную работу.
Вопрос: что уж такого противного было в мытье посуды руками?
То, что в детстве это было нашей обязанностью. От этой травмы нас не избавит никакая посудомойка. Необходимость убирать со стола. Никакой электрический прибор в мире не сделает это за нас.
Предварительная очистка посуды от объедков. Во время этой процедуры посудомойка и по сей день взирает на нас без всякого сострадания. С ее стороны на нас сваливается новая работа: а) изъятие тяжелых сковородок, от которых посудомойка надорвалась бы; б) предварительная промывка руками особо грязных тарелок, перед которыми посудомойка капитулирует; в) загрузка посудомойки. Это брутальная работа: приходится думать головой и компоновать руками. После нее всегда остаются следы разрушений.
Самым приятным было мытье посуды, поглаживание тарелок в теплой воде. Только это взяла на себя машина. Разгружать ее опять же приходится нам самим.
В наши дни дела обстоят приблизительно так: из двадцати браков семь распадаются, четыре распадаются еще до его заключения, два аннулируются (из-за церкви), три вообще не заключаются (это браки будущего), а в остальных только и ждешь, когда же кончится партнерская психотерапия.
Межчеловеческие отношения развиваются, на что намекает уже само название, между людьми. Неимоверные усилия необходимы, чтобы таковыми они оставались как можно дольше.
Чтобы отношения потерпели крах, совсем необязательно отправляться на межчеловеческий шопинг вместе. Но это могло бы существенно приблизить этот крах. Дело в том, что чаще всего каждый отправляется на шопинг с кем-то другим и почти никто – с самим собой, что особенно мучительно для женщин. Или она идет по магазинам с самой собой, а он по-дурацки топчется рядом с примерочной кабинкой и говорит: «Да, красивые брюки, тебе идут». На что она ему отвечает: «Спасибо, это брюки, в которых я пришла». Или он ходит по магазинам с самим собой, но в компании с ней. Тогда он в какой-то момент вдруг перестает понимать, зачем родился на свет. Чем больше выбор, тем бессмысленнее жизнь для мужчины.
Для чего женщины покупают новую одежду? Чтобы чувствовать себя в ней лучше. Нет никакой необходимости, чтобы партнер топтался на месте, как зомби, приведенный в храм покупок. Для чего одеваются мужчины? Чтобы нравиться женщинам. Кто лучше самих женщин знает, что им нравится? То-то же. Вот пусть сами и ищут это. Или обменивают.
Когда человеку плохо и друг говорит: «Все уладится», то человеку сразу же становится чуточку лучше, разве не так? «Все уладится» – это, конечно, в общем и целом. Звучит, как неуклюжее предположение. А что будет в точности, это не вполне ясно.
