На этот раз я добирался до фазенды своим ходом. Макс провел меня в гостиную, оформленную в охотничьем стиле. На стене висело с десяток несчастных птичек и зверушек и как апофеоз – голова огромного кабана. В маленьких стеклянных глазках, которые пристально глядели на зрителя, сосредоточилось столько ненависти к двуногим тварям, умертвившим его во цвете лет, что хотелось поскорей отвернуться к чучелу спиной. Что я и сделал.
В гостиной меня ожидал первый сюрприз: на сцене появился еще один персонаж.
– Знакомьтесь. Серж, это Влад. Влад, это Серж.
– Очень приятно, – солгал я.
Новый знакомец лгать не стал. В кресле сидел долговязый молодой человек с вытянутым лицом, длинными темными волосами и карими глазами немного навыкате. Мне никогда не нравился такой разрез глаз, в нем есть что-то агрессивное. Он вяло пожал мою протянутую руку и произнес, обращаясь больше к самому себе:
– Вообще, не знаю, как мы обойдемся без резервного источника питания.
Серж обладал странной способностью начинать почти каждую фразу где-то с середины предложения. Начало звучало только в его голове. Приходилось постоянно напрягаться, чтобы держать нить. Понятно, что общение с таким собеседником быстро утомляло. Бог ты мой, и этот человек будет наблюдать за моими конвульсиями! Меня слегка передернуло. Как оказалось позже, не просто наблюдать.
Макс мерил шагами гостиную.
– Все будет тип-топ. В сети бесперебойник, небольшое падение напряжения – не проблема.
Вот так: легко и непринужденно, словно два средневековых палача, рассуждали о добротности виселицы. Хотелось сорваться и убежать от этих экспериментаторов куда-нибудь в леса Амазонки.
Макс снизошел до комментария:
– Перед тобой компьютерный гений, создатель уникальной программы, контролирующей и моделирующий процесс синхронизации терминального состояния.
– Синхро… чего?
Макс терпеливо объяснил:
– Мы не доходим до состояния клинической смерти.
– И на том спасибо, значит, впереди у меня «овощная» перспектива.
– Не перебивай. Помнишь, я тебе рассказывал про изменение сознания при гипервентиляции? Это почти то же самое, только при гиповентиляции. Синхронизировать работу мозга и компьютерную программу по управлению биопроцессами – невероятно сложная задача.
Я вяло отозвался:
– Снимаю перед Сержем шляпу.
Парень расцвел. Гений-то падок на комплименты, не иначе в детстве недохвалили. Макс завелся:
– Тебе, наверное, известно о влиянии коры головного мозга на степень насыщения кислородом?
– Что-то слышал.
– В очень упрощенной форме – это то, чем мы занимаемся.
– Ребята, а может, вначале на крысах?
– Крыса не может рассказать о своих ощущениях. Именно это нас интересует больше всего. И вообще, мне казалось, что этот вопрос закрыт.
Я пробубнил:
– Это понятно.
Вспомнив итальянскую кухню, потянулся к бутербродам. Серж, до этой минуты не пошевеливший ни одним мускулом, молниеносно наклонился вперед и перехватил мою руку. Строго говоря, движение от меня ускользнуло, внезапно появилось ощущение холодных костлявых пальцев на запястье.
– Испортите одежду…
– В смысле?..
Странный парень откинулся на спинку кресла – видимо, решил, что сказанного вполне достаточно. На помощь пришел главный по полетам:
– На данном этапе трипы проводятся натощак, иначе может стошнить.
– Каким образом? Там не то что всякая дрянь, лишний глоток воздуха не проскочит.
– Никто тебя душить не собирается. Это пройденный этап.
– Это что-то новое. Я-то надеялся, что перед смертью хотя бы оргазм получу.
Макс усмехнулся:
– Свой оргазм ты уже получил.
Свою реплику подал новый знакомец:
– До начала осталось девять минут.
Я усмехнулся:
– Мы что, куда-то торопимся?
Серж выдал вполне законченный перл:
– Все надо делать вовремя, в таких делах расхлябанность недопустима.
В его тоне слышались терпеливо-усталые интонации – точь-в-точь, как у моей школьной учительницы математики, объяснявшей мне, полному дауну в точных науках, что такое квадратный трехчлен.
Парень педант, а по внешнему виду не скажешь.
Семь из девяти минут мы провели в молчании. Макс курил, развалившись в кресле, компьютерный гений изучал какие-то бумаги, я думал о Маше. В последние минуты всегда вспоминаешь что-то хорошее.
