Со следующим караваном все вышло точно так же, как и с первым, но с небольшими отличиями. Охраны оказалось больше и при стареньком «Глоке» с пятью патронами в магазине. Как раз раздолбайство первого каравана и обусловлено тем, что оружие дает молодым придуркам ощущение власти и всесилия. Непонятно чем они там занимались в своей Африке, но тут вдруг почувствовали себя вершителями судеб. Хоть рядом с даже рядовыми солдатами нормальных армий и рядом не валялись. Рома из всех своих подопечных первым делом это выбивал. Точнее пытался вбить совсем другие принципы работы с оружием.
Еще Медвед получил свою первую зарубку на копье. Пусть и просто метнул его со всей силы в отбегающего араба. Но до сих пор не мог определиться со своими ощущениями. То его кидало в возбужденное состояние адреналинового наркомана, то он впадал в рефлексии. Но Макс быстро его озадачил работой с бывшими рабами, чтобы не сильно озадачивался дурными мыслями. А его могучая фигура соответственно выдувала из головы глупости у новичков. Черт его знает, что у них в черепушках. Вдруг кто-то поймал Стокгольмский синдром и сейчас рванет на всех парах к своим хозяевам.
Как он и боялся, среди освобожденных нашлась парочка недовольных «сменой положения», но их выдали свои же прямо на входе. Эти были ценными рабами и шли в Оазис для обучения садоводству у Комбайна. Теперь предстояло решить, что с ними делать. Готы из местных ягод научились делать довольно приличное вино. Не чета кокосовой бормотухе. Этим и объяснялась частота караванов.
Несмотря на как бы единую государственную структуру, базировалась верхушка на трех столичных островах, а все колонии принадлежали ближникам Алариха и их людям. Вот наместникам уже приходилось торговать между собой, потому как то, что попало в Столицу, там и оседало в жадных лапах Гвардии. На носилках обычно притаскивали куски жести и прочей добычи с Земли. Так же приводили бесполезных на других работах детишек лет до десяти. С острова тащили пальмовые листья, ветви, кокосы и саму ягоду. С древесиной в Империи после захвата Большого Максом и Ко наблюдались серьезные перебои. Оттого и флот восстановить не получалось.
— Ты же понимаешь, что мы не можем оставить все это богатство готам? – Макс обвел рукой остров.
Закономерно, от одного вида физиономии Комбайна вино из местных ягод мгновенно бы превратилось в уксус. Он даже невольно скрипнул зубами и Макс на мгновение испугался, что парню снова приподнимет крышечку, но потом Комбайн как-то сдулся и махнул рукой.
— Успокойся! — Макс не дал уйти бургомистру и продолжил увещевать. – У нас на Большом и десятки культур, и сады-огороды, и еще туча дел под твой профиль. Да и помощников дадим столько, сколько потребуешь.
— Да въехал я! — зло огрызнулся тот. – Просто трудно смотреть, как уничтожают твой годичный труд, а уж если сам будешь его спускать в сортир…
До самой ночи стучали топоры и прочие инструменты, слышался хруст и треск деревьев. Даже диксы пожаловали, хоть не любили эти места из-за отсутствия альтернативных источников питания. Выживали они не одним лишь каннибализмом и отловом людей. Жрали даже медуз и прочую дрянь, что имеет белковые соединения без сильных токсинов.
Пришлось отрываться от работы и заниматься зачисткой. Но уже к полуночи на острове не осталось ни единого дерева, а внутри клетки образовался шикарный пионерский костер. Продувка сделает из конструкции отличную печку. Даже сырое дерево полыхнет без дополнительного горючего. Все ценное, что могли унести, раздали освобожденным, остальное ушло в топку.
Спать завалились только в полночь, но еще долго над лагерем носился гул тихих голосов. И звучали в них надежда и радость, предвкушение новой жизни. Ведь ели и пили они от пуза, а пахали тяжко, но уже на себя. И против своих мучителей.
