— Спасибо, мамочка! Я подумаю.
— Но сейчас тебе пора спать! — строго сказала она. — Надеюсь, тебе это нужно не к завтрашнему дню?
— Нет, нет, только через неделю, — успокоила я ее.
Когда я закрыла телефон, вновь вернулась к компьютеру. Полученная информация-завораживала и очень походила на правду.
«Считалось, что порфирия была наиболее распространена в маленьких деревнях Трансильвании (примерно 1000 лет назад), где часто возникали близкородственные связи. И не это ли причина возникновения мифов о Дракуле, который, как известно, был именно из этих мест?» — прочитала я.
Ни Грег, ни Рената не походили на стандартных вампиров из легенд. Я закрыла все окна про порфирию и стала просматривать другие ссылки.
«Вампиры существуют века и часто кажутся неизменными для глаз смертных, — бегло читала я. — Версий изначального происхождения вампиризма насчитывается немало, но они четко разделяются на физиологические и мистические. Согласно физиологическим версиям вампир — не столько оживший труп, сколько иная форма жизни».
— Именно! — воскликнула я. — Значит, Грег вовсе не труп! Просто его тело живет по другим законам, отличным от земных.
На душе стало легче. Одна только мысль, что я люблю мертвеца, убивала меня.
«Вампирами становятся, — читала я дальше, — по разным причинам. Распространенная — укус человека вампиром. Кроме этого — смерть во грехе. Почти у всех народов такой причиной называется самоубийство. Также имеет место родовое проклятье. По еще одной версии — особый магический ритуал, по другой — неправильный обряд изгнания беса».
Пробежав эту статью, я закрыла окно. Обилие информации начинало меня угнетать. К тому же я понимала, что если хочу узнать правду, как именно Грег стал таким, то лучше напрямую спросить у него, а не пытаться найти ответ во всевозможных домыслах и мифах. Но я по-прежнему не хотела с ним общаться. Как только думала о нем, так душа начинала ныть и болеть, и мне становилось нехорошо. Но мозг пытался найти какое-то решение, и поэтому я никак не могла закрыть компьютерчВедь он пока был единственным источником информации.
«Нужно посмотреть что-нибудь более отвлеченное, — подумала я. — К примеру, Грег любит отчего-то лишь белые цветы. И лилии особенно».
Набрав в поисковике «лилии», я начала читать:
«Белая лилия — одно из самых таинственных растений. Это «цветок смерти» и символ чистоты, знак и забвения и верности. Дарящий срезает один цветок со стебля, и пока он хранит его, любовь не оставляет сердце той, кому лилии подарены. Выросшие на могилах белые лилии, стоящие в комнате, приносят спящему вещие сны».
Я закрыла окно и задумалась. Я понятия не имела о таких свойствах обычных на вид цветов, продающихся в любой цветочной палатке.
После небольшого раздумья я набрала слово «орхидеи». Самая верхняя ссылка гласила:
«Орхидея — классический представитель цветка-вампира. Она легко зачарует вас своей экзотической красотой, влюбит в себя и незаметно выкачает всю ванту энергию, все жизненные силы. Один из периодов активности негативной энергетики орхидей приходится на часы рассвета. Дело в том, что орхидеи недолюбливают солнечный свет и всячески защищаются от его воздействия…»
Мне не захотелось читать дальше, и я закрыла окно.
«Видимо, наш мир наполнен симврлами, — размышляла я, — только их значение знают люди, специально этим занимающиеся. Или такие создания, как Грег. Можно только воображать, что он видит на самом деле!»
В этот момент телефон запел «Поп корн. Кино…», и я оцепенела от страха. Это был звонок Дино. Я колебалась, отвечать или нет, слушая песенку группы «БиС». Зачем он звонит? Что может сообщить хорошего? Наверняка собирается манипулировать мной и дальше. И я решила не отвечать. Я по-прежнему была не готова вникать в суть происходящего, психика упорно защищалась, и мне было проще пока ничего конкретного не знать ни про Дино, ни про Грега. Мне хватало тех общих сведений, которые я черпала из Интернета. По крайней
мере, они были мне понятны, привычны и не вызывали ужаса неизвестности. Я хотела дать себе время, успокоиться и принять правильное решение. Только вот душа болела от все усиливающейся тоски.
