Закончил же он сакраментальным вопросом: зачем его вообще сюда привели и как скоро ему подадут обед?
Один из поддерживающих его парней, немедленно что-то зашептал ему на ухо. Препод покивал, вновь увидел «тело», опять поругался на нынешнюю молодёжь и приказав утащить «негодяя» в холодную, чтоб тот поскорее протрезвел, был отведён к кафедре, в бортик которой вцепился словно голодающий в жирный свиной окорок.
И тут дедулю, будто подменили! Обновлённый Могучий Старец — Имперский паладин Эллидии, Охтин-Альберт фон Цюльман, расправил плечи, осмотрел молодым, острым взглядом аудиторию, и забабахал такую вводную лекцию, что под конец мы все дружно аплодировали. Причём — стоя!
Мало того, что говорил он интересно, не повторялся и не сбивался, а на вопросы из зала, кода дозволял их, отвечал с толком и по делу, так ещё и умудрился влить в нас похоже кучу дополнительных знаний.
Так мы узнали, например, что факультет «Мемодри», как, впрочем, и все остальные, названы в честь четырёх великих рыцарей «Грифона», верных сподвижников «Героя двух Богинь» Артиса, ставшего позже первым Императором Ромарской Империи, и собственно создавшим основу нашего государства.
Уроки у нас все последующие пять лет, будут делиться на три типа: «Лекции» — на которых нам будут читать: этику, политику, военное дело и стратегию, основы стихосложения и прочие науки. «Эвентумы» — в куда входили как тренировки с оружием и магией, так и «учебные» балы, приёмы, банкеты и выступления, а также, прочая социально значимая муть. Ну конечно же «Практика», сводящаяся к выполнению различных заданий и походам групп студентов в разнообразные в подземелья. В начале учебные, под неустанным присмотром наставников, а затем в настоящие, с представителями от гильдии авантюристов. А атак же ранговые сражения с представителями других учебных заведений.
И первый выход у нас, кстати — уже на следующей неделе.
Ну а в конце каждого года, нас всех ждёт большой экзаменационный турнир, вначале внутри Академикума, а затем лучшие из лучших отправятся в Большой Имперский Колизей, дабы встретиться там с представителями других школ.
Лекция закончилась, ещё раз осмотрев аудиторию орлиным взором, Могучий Старец, отпустил наконец кафедру, сразу же превратившись в древнего дедульку, и немедленно задремал, подхваченный под руки его верными помощниками, под наши всё не стихающие овации.
Всё — отбарабанили! Первый учебный день подошёл к своему логическому концу и на улице уже во всю кучковался народ. Юноши и девушки знакомились, друг с другом, встречали старых друзей и приятелей, а кое-кто, спешил поскорее покинуть район «Мемодри», ведь как я понял, преподаватели отчасти специально формировали факультеты так, чтобы разбить заранее известные группы.
Это ладно, я — моё попадание в «апельсинки» устроило одно ушастое недоразумение, но показателен был пример нашего геройствующего япошки, которого явно целенаправленно разделили с Аквой и Сайто.
Но в любом случае можно было не сомневаться, что сегодня вечером и ночью, в кабаках, непосредственно примыкающих к Академикуму районов, состоится грандиозная пьянка с массовыми возлияниями и мордобоями. Ну а завтра и в этом, я тоже был абсолютно уверен, пройдёт целая волна дуэлей, в следствии которой во многие благородные семьи, через пару месяцев будут отправлены письма с «искренними» соболезнованиями.
Попрощавшись с Эдрой и Фин-Фин, которая гордо хмыкнув и вскинув нос, зашагала за своей аппетитной подружкой, и именно здесь меня и нашёл «стрижонок».
«Стрижи» — в большинстве своём мальчишки, дети небогатых, а то и вовсе бедных горожан, подрабатывающие в специально созданной много десятилетий назад службе доставки срочных, но не шибко важных сообщений. Работка эта была откровенно так себе, платили — мало, да к тому же считалась подобное занятие довольно рискованным, потому как порой посещать приходилось такие клоаки Ариэльдейла, в которые и вооружённый отряд взрослых ясным днём по доброй воле не сунется.
И всё равно с согласия родителей или без, их детишки, шли и устраивались на подобную подработку. Потому как побегать по городу в похожей на кепку шапочке, украшенной круглой начищенной бляхой с схематичным изображением птички, считалось у местной ребятни сродни работе пожарника или космонавта в моём далёком земном детстве.
