— Для девушки, которая только что собиралась стать монахиней, ты ведешь себя довольно странно.
Он напомнил себе, как неохотно она согласилась идти к алтарю. Может быть, это поможет остудить кровь.
— Я должна тебе кое-что сообщить, — в голосе ее чувствовались нотки раскаяния. — Я все время думала об этом и чувствую, что лучше сразу признаться в своем грехе.
От неожиданности Кенрик чуть не выпустил поводья из рук. «У нее был любовник», — горестно подумал он. Это так предусмотрительно с ее стороны — облегчить себе душу, да и ему тоже, сейчас, не дожидаясь, пока он сам обнаружит правду Лицо его окаменело. Конечно, узнать об этом будет неприятно, но он понимал, что не бросит ее, даже если у нее окажется не один, а двадцать любовников. Он пришпорил коня и, помахав Фитц Элану, вырвался вперед. Такое признание надо выслушать без свидетелей.
— Итак, я весь внимание.
— Я сказала священнику неправду. — Она говорила так мягко и тихо, что Кенрик, чтобы слышать, подался вперед. — В общем, я солгала ему, когда сказала, что не хочу замуж.
— Так, так, Тэсс, и что же дальше?
— Понимаешь, я очень редко лгу, а уж священнику и подавно, — поспешила она с объяснением. — Я не обижусь, если после этого ты будешь меня презирать. Но сделала я это, исключительно чтобы избежать кровопролития
— Не понял.
— Ну… когда мы встретились в часовне, нельзя сказать, что идея выйти за тебя показалась мне неприятной. Но я хотела избежать войны, и монастырь представился мне удобным предлогом. Ты мне с самого начала понравился. То есть… я имею в виду, что у меня совсем не было времени представить, что значит стать твоей женой. Да и вообще, я никогда о замужестве и не думала.
Щеки ее порозовели. Она удивлялась, как это слова сами собой выскакивают из ее рта. Надо бы придержать язык. А то вон как остолбенел ее бедный муженек. Тэсс отвернулась. Похоже, завоевать его доверие подобными признаниями дело безнадежное.
— Посмотри мне в глаза, Тэсс, — решительно потребовал он.
Она подняла на него полные слез глаза. Кенрик мягко охватил ладонью обе ее щеки, лаская пальцами их нежнейшую поверхность.
— Ты сейчас сказала мне правду ?
— Да. — Она виновато опустила глаза. — Но я не собиралась говорить так много.
Улыбка, появившаяся на его лице, поразила Тэсс. Она отклонилась подальше, чтобы получше рассмотреть его лицо, и с удивлением отметила, что цвет его глаз изменился. Это была уже не темная холодная сталь, а серый бархат.
Это был ОН… ОН. Потрясенная, она не верила своим глазам. К ней во снах являлся Кенрик Монтегю! Он ничего не делал с ней в этих снах, только появлялся. Дядя Иэн как-то рассказывал, что ее бабушка обладала даром ясновидения, но Тэсс никогда не подозревала о наличии таких способностей у себя. До сих пор. Над этим открытием надо будет серьезно поразмышлять. Но не сейчас. Сейчас она не могла оторвать глаз от его влекущей улыбки. Тэсс подняла руку и дотронулась до его щеки, коснувшись колючей щетины, отросшей за сутки. Стоило ей дотронуться до него, как улыбка Кенрика исчезла.
— У тебя серые глаза, — мягко произнесла она, когда их взгляды встретились.
— Я рад, что ты мне сказала.
— Разве ты не знал, что у тебя серые глаза? — спросила она, и рука упала ему на плечо.
Он не сразу собрался с мыслями, чтобы продолжить разговор. Причем тут мои глаза. Это ее глаза.. Боже, какие у нее глаза! Да эти глаза способны околдовать даже святого. И они меняют цвет в зависимости от ее настроения. Сейчас это сапфиры, а через секунду — уже аметисты.
— Знал, — наконец ответил Кенрик.
Он осторожно взял ее руку и нежно поцеловал, а потом улыбнулся, почувствовав, как она затрепетала.
— Я рад тому, что ты рассказала мне о своих чувствах, когда мы впервые увидели друг друга. Греха нет в том, что ты по достоинству оценила выбор короля.
Она покраснела и попыталась отвернуться, но Кенрик ловко поймал ее подбородок, вновь удивившись изменившемуся цвету ее глаз. Теперь они стали темно-голубыми.
— Ты сердишься, что я солгала отцу Олвину? — нерешительно спросила она.
— Нет, Тэсс, не сержусь. — Кенрик не устоял перед искушением и поцеловал ее лоб. То, что он почувствовал губами, привело его в восторг, но все-таки заставил себя оторваться от нее.
