Нападавший снова поднял свое страшное оружие, собираясь закончить начатое. Ему хотелось уничтожить распростертое у его ног тело, разрушить его, сделать так, чтобы оно окончательно потеряло человеческие формы. Но в эту минуту открылась входная дверь. Кто-то вошел в дом.
– Скотт? Ты где? Я уже сбегал в аптеку и купил тебе апельсиновый сок, чтобы ты не мучился до обеда.
Убийца замер, держа биту над головой и прислушиваясь к шагам. Эрик прошел на кухню, открыл холодильник.
Швырнув биту на пол, убийца бросился к входной двери, выскользнул на улицу и быстро зашагал по тротуару. Втянул в себя морозный воздух, пытаясь успокоиться. Но это не помогало. Его душили рыдания, слезы туманили глаза.
«Он должен умереть, он должен умереть, – повторял про себя убийца. Не вышло ли и на этот раз промашки? Падая, Скотт ударился еще и о дверной косяк. Он должен умереть. Ему не удалось испачкать этого ублюдка красной краской. Черт возьми, черт возьми».
Он немного успокоился только тогда, когда добрался до своей машины, припаркованной в квартале от дома Скотта. Плюхнувшись на сиденье, он завел мотор. Не дожидаясь, когда машина прогреется, он рванул с места.
«Черт возьми! Если Скотт Уоррен выживет, то весь его план летит к черту. Скотт мог его узнать. Господи, убей его, убей его, убей его. – Он повторял эти слова как молитву, которая подстегивала его, усиливала бурлившую в нем разрушительную энергию. – Убей его, убей его, убей его, убей его…»
Постепенно количество адреналина в крови начало снижаться.
«Это не может кончиться сейчас, – сказал он себе. – Он должен заставить ее заплатить за все. Он должен добраться до нее. Ванесса должна заплатить. Она главная виновница».
Ванесса сидела в госпитале около постели Скотта и ждала, когда он откроет глаза. Она едва сдерживала себя, чтобы не заплакать. Пока Скотт был жив, он дышал, но его жизнь держалась на волоске.
От Эрика Ванесса узнала, что на Скотта напали и жестоко его избили. Если бы Эрик не вернулся случайно домой, то, скорее всего Скотт бы умер. Ванесса позвонила Кристиану и попросила его посидеть с Джонни, а сама поехала к Скотту в больницу.
Сейчас он был без сознания в палате интенсивной терапии. Голова Скотта была забинтована, его лицо выглядело мертвенно-бледным, а в области одного виска образовалась огромная гематома ярко-красного цвета.
Скотт… Ванессу не отпускала ноющая боль. И не только потому, что она боялась за его жизнь. Ее сжигало чувство стыда. Как она могла заподозрить Скотта в причастности ко всем этим грязным делам? Ведь она уже смотрела на него как на шантажиста и убийцу. И вот теперь он борется за свою жизнь.
Как сказал Эрик, который сейчас отправился куда-то поесть, врачи не дают никаких гарантий, что, выжив, если он еще, конечно, выживет, Скотт не повредится рассудком. Пока никто не делал никаких прогнозов, потому что состояние больного отличалось крайней тяжестью и нестабильностью.
– Открой глаза, Скотт, – тихо прошептала Ванесса. – Ты только открой глаза, и все будет хорошо. – Из ее глаз брызнули слезы.
Ванесса вдруг почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной. Она оглянулась и увидела детектива Кинга. Быстро встав со стула, Ванесса подошла к нему.
– Прошу вас, скажите, вы схватили того, кто это сделал, – спросила она.
Детектив Кинг сам слегка походил на безумца. Под его лихорадочно поблескивавшими глазами пролегли глубокие тени, на нижней челюсти подергивалась мышца, волосы были взъерошены.
– Как бы мне хотелось дать утвердительный ответ на ваш вопрос, – сказал он.
Ванесса обхватила себя руками.
– Эрик сказал, что если бы он случайно не вернулся домой, то Скотт, без сомнения, умер бы.
– Вы должны помочь мне. Вам придется составить список людей, которые поддерживали дружеские отношения с вашим мужем до того, как он сиганул с моста. – Ванесса почувствовала, что за нарочитой грубостью детектив пытался спрятать свою беспомощность и растерянность. – Мне нужны имена всех, с кем он поддерживал более или менее тесные контакты. Друзья, коллеги, и так далее, и так далее.
– Значит, вы убеждены, что Джим мертв? – спросила она, едва сдерживая дрожь в голосе.
