Только сейчас вся картина собственной жизни отчетливо предстала перед ее глазами. Долгие годы она была узницей человека, которого уже не любила. И она захотела освободиться от своих цепей, чтобы окончательно не погибнуть в этом безумии.
– Мне нужно идти работать, – сказала она и встала. – В десять у меня встреча с Уэртами. Если сегодня они наконец не купят «дом своей мечты», я попрошу их подыскать другого риелтора. Я и так потратила на них слишком много времени.
Хелен добродушно улыбнулась:
– Иди, конечно, работай.
Ванесса торопливо допила кофе и затем пошла к своему столу. Открыла компьютер и стала ждать Уэртов. Присутствие Алисии она старалась игнорировать.
Скотт Уоррен был сильно расстроен и обеспокоен тем обстоятельством, что в ближайшее время по настоянию Ванессы Джонни сделает перерыв в своих занятиях живописью. Со смерти Джима прошло уже два года, но Скотт так и не смог оправиться от потери друга. И регулярные занятия живописью с Джонни стали для него тем чудодейственным лекарством, которое помогало ему сохранять иллюзию присутствия в его жизни Джима.
Скотт видел, что у Джонни большой талант. Его талант нужно было развивать и направлять в определенное русло. И то русло, в которое Скотт старательно направлял талант Джонни, очень сильно напоминало фарватер его отца. Это подсознательное стремление превратить Джонни в Джима частично уменьшало боль потери для Скотта.
Скотт любил Эрика, их связь с годами становилась все прочнее и дарила обоим вдохновляющее чувство единства судьбы. Проблема заключалась в том, что Эрик не был артистом, художником по своей сути. Страсть, одержимость, неистовство, непредсказуемость не были знакомы ему. Скотт же просто без всего этого задыхался. А Джим был олицетворением всех этих качеств, к которым прибавлялась еще и его гениальность.
Он подтянул к самому подбородку вязаный крючком афганский плед и достал из пачки бумажный носовой платок. Теперь к его депрессии добавилась еще одна неприятность – он простыл.
Скотт не мог вспомнить, когда он болел последний раз. Два дня назад утром он понял, что с ним что-то неладно. Голова раскалывалась, его била дрожь, и во всем теле была такая слабость, что казалось, еще мгновение, и он потеряет сознание. Пришлось лечь в постель.
– Ну, я пошел, – сказал Эрик, входя в гостиную, где на диване лежал Скотт.
Скотт бросил взгляд на своего любовника, отметив про себя, что Эрик был бесподобен в своем сером элегантном костюме и белой рубашке в тонкую синюю полоску.
– Хорошо выглядишь, – буркнул Скотт себе под нос.
Эрик засмеялся, чуть запрокинув свою красивую голову и обнажив ряд белых и ровных, как зерна кукурузы, зубов.
– А ты выглядишь просто чудовищно, – с сочувствием отметил Эрик.
– А чувствую я себя гораздо хуже, чем можно предположить, – промычал Скотт и громко высморкался в платок. Затем он смял платок в маленький комок и бросил его в корзину для бумаг, стоявшую неподалеку от дивана. – Ты можешь зайти в аптеку и купить мне что-нибудь от простуды?
– Не волнуйся, я все куплю и привезу тебе в обед, если мне только удастся вырваться с работы. Но думаю, лучшее лекарство для тебя – это апельсиновый сок.
Скотт одобрительно кивнул и достал новый платок.
– Удачного тебе дня.
Эрик вышел из дома, и через несколько минут Скотт услышал шум мотора его автомобиля. Скотт устроился поудобнее и включил телевизор. Его мало радовала перспектива провести целый день в горизонтальном положении, отслеживая сюжеты «мыльных опер», сморкаясь и кашляя.
Не прошло и пятнадцати минут, как снова хлопнула входная дверь.
– Эрик? Ты что-то забыл? – крякнул Скотт из-под пледа.
Ответа не последовало.
– Что это еще, черт возьми, за фокусы! – Скотт встал с дивана, накинул на себя плед. – Эй, кто там?
В коридоре никого не оказалось. Скотт в растерянности застыл перед дверью. Но ведь кто-то точно вошел в дом. Он слышал, как хлопнула дверь.
– Эрик? – снова повторил Скотт и заглянул по очереди в каждую спальню – сначала к Эрику, потом в свою. Скорее всего, это Эрик что-то забыл и вот теперь вернулся. Но где же он?
Скотт озадаченно посмотрел по сторонам и решил вернуться в гостиную. Не успел он сделать и пару шагов по коридору, как на его голову обрушилась бейсбольная бита. Он открыл рот, чтобы закричать, но это ему не удалось. Второй мощнейший удар отбросил его к стене. Потом бита опустилась ему налицо, на грудь, на живот. Падая, Скотт ударился головой о дверной косяк.
