Ружье - страница 21

Вместе с Мейером они зашагали мимо холстов, расставленных прямо на тротуаре. В этом году почему-то преобладали морские пейзажи. Улыбающиеся творцы этих "мокрых шедевров" с надеждой поглядывали на каждого прохожего, стараясь выглядеть равнодушными и не особенно заинтересованными, — что поделаешь, когда ты в таком дурацком положении: сам создатель, сам продавец.

Мейер с любопытством разглядывал морские пейзажи, а потом остановился. перед абстрактной картиной. Картина состояла из нескольких дерзких черных мазков по белому полю с двумя красными точками в углу. Он загадочно кивнул и поспешил за Кареллой.

— Куда подевались люди?

— В каком смысле? — удивился Карелла.

.— Ну, ты помнишь, раньше смотришь на картину, и там обязательно есть люди. А теперь нет. Художникам больше не нужны люди. Им нужна только "экспрессия". Я тут читал об одном малом. Он мажет краской голую женщину, а потом она катается по холсту. Вот тебе и картина готова.

— Да ты что, серьезно?!

— Правда-правда. Даже видно, где она коснулась ногой, где бедром, и так далее. Она для него кисть, понимаешь?

— А он моет свою кисть после работы?

— Не знаю, там не сказано. Просто говорилось, как он работает, и приводилось несколько иллюстраций.

— Ерунда какая-то.

— Напротив, мне кажется, это возврат к старым традициям.

— Как так?

— Этот малый возвращает на картины людей.

— г Вот мы и пришли, — сказал Карелла.

Рамсийский университет находился на другой стороне небольшого сквера, залитого лучами майского солнца. На разбросанных по скверу скамейках сидели студенты, обсуждая свои проблемы, читая и греясь на солнце. Они мельком посмотрели на. Кареллу и Мейера, которые пересекли сквер и поднялись по ступенькам административного корпуса. Внутри было сумрачно и прохладно. Они остановили какого-то студента в свободном зеленом свитере и спросили, где архив.

— Какой еще архив? — удивился тот.

— Где хранятся документы.

— Какие документы? Журналы, что ли?

— Да нет, личные дела бывших студентов.

— Выпускников?

— Вообще-то мы не уверены, что этот студент доучился^ до конца.

— Тех, кто прошел вступительные экзамены? Или абитуриентов?

— Честно говоря, не знаем, — признался Карелла.

— Дневное отделение или вечернее?

— Точно не знаем.

— А колледж какой, вы хоть знаете?

— Нет, — покачал головой Карелла.

Студент удивленно уставился на них.

— Вообще-то я опаздываю на занятия, — наконец скрал он и ушел.

— Мы получили двойку, — заключил Мейер. — К урокам готовиться надо.

— Ладно, поговорим с деканом, — сказал Карелла.*

— С каким деканом? — ехидно спросил Мейер, не сводивший глаз с Кареллы с тех пор, как отошел студент. — Деканом приемной комиссии? Деканом мужского отделения? Или женского?

— Послушайте, декан, я где-то вас видел?

— Да брось ты, — отозвался Мейер.

Деканом приемной комиссии оказалась приятная дама лет шестидесяти в накрахмаленной кружевной блузке и с карандашом за ухом. Ее звали Агнес Мориарти, и как только детективы представились, она тут же пошутила:

— Знакомьтесь — Мориарти, Холмс и Уотсон.

— Карелла, Мейер, — улыбнулся Карелла.

— Чем могу помочь, джентльмены?

— Нам нужны сведения об одной женщине, которая когда-то была вашей студенткой.

— Когда именно?

— Точно не знаем. Очевидно,'.где-то перед войной.

— Когда перед войной? Джентльмены, университет основан в тысяча восемьсот сорок втором году.

— Ей был сорок один год, когда она погибла, — пояснил Мейер. — Так что предположительно…

— Погибла? — переспросила мисс Мориарти, чуть приподняв брови.

— Да, мэм, — ответил Мейер. — Ее убили вчера вечером.

— О, — понимающе кивнула мисс Мориарти. — Значит, дело серьезное?

— Да, мэм.

— Что ж, давайте посмотрим. Вы говорите, сорок один год… Так, большинство студентов поступает к нам в восемнадцать, значит, это было двадцать три года назад. Вы не знаете, в каком колледже она училась?

— Боюсь, что нет.

— Тогда начнем с гуманитарных наук?

— Мы целиком полагаемся на вас, мисс Мориарти, — сказал Карелла.

— Давайте поищем.

Вскоре они выяснили, что в 1940 году Бланш Рут Леттиджер действительно поступила в колледж гуманитарных наук Рамсийского университета на отделение сценической речи и драматургии. Ей было тогда восемнадцать, и приехала она из Джонсборо, штат Индиана, — маленького городка неподалеку от Кокомо с населением в 1973 человека. В этот период она временно проживала по адресу Хорсли-роуд, 117, что в Латинском квартале. Она проучилась всего один семестр, то есть месяцев пять, а потом бросила. Ее уход остался для всех загадкой, поскольку училась она совсем неплохо и была почти отличницей. Никаких. сведений о том, чем занималась Бланш Леттиджер после ухода из колледжа, в архиве не было. Сюда она больше не возвращалась и попыток возобновить учебу не предпринимала.