Без составного элемента «кино» в общий язык входит ряд слов: полнометражный, короткометражный, короткометражка, узкопленочный, звуковой (фильм), озвученный, мультипликат.
Вне связи с самим кино начинают употребляться слова: трюк, трюкачество, юпитер и фотогеничный.
Наконец, самой продуктивной в своем словотворчестве оказалась радиотехника, в лексике которой, как в зеркале, отразилась на небольшом промежутке времени обычно растягивающаяся на десятилетия эволюция языковых заимствований, местных переработок, скрещений и борьбы слов, теперь употребляющихся повседневно в прямом или переносном смысле. Исследование этого момента в советском языке очень удачно сделано Л. Боровым в его статьях «Новые слова»:
«Радио вошло окончательно в нашу личную жизнь уже после гражданской войны, в двадцатых годах. Оно принадлежит целиком советской эпохе, советскому обществу, росло и самоопределялось с нами.
Появилось слово «вещание» – великолепный пример второй жизни слова. Сначала говорили и писали «широковещание», по аналогии с английским «broadcasting»; потом «широко», отпало, возникло, «радиовещание». Затем и слово «радио» в этом сочетании стало отпадать – лучшее доказательство уже очень большой прочности ассоциаций. Радиовещание стало просто вещанием, радиоприемник – приемником, радиопередача – передачей, а радиоволна – волной.
Утвердились и прочно вошли в язык термины радиотехники, по преимуществу иностранные: детектор, антенна, экран, «рекорд», фейдинги, диктор – это первое поколение (многие из них, как, например, детектор, уже успели умереть); затем – адаптер, динамик, кенотрон, супергетеродин или просто «супер» и т. д. Словарь радиотерминов, широко применяемых в общем языке, насчитывает уже две-три сотни названий (? Ф.). Одновременно утвердились новые русские (или старые в новом значении) слова и выражения, связанные с радио: приемник, громкоговоритель, всеволновый, коротковолновик, «земля», звучание, настройка, позывные, полное питание, перекличка, помехи, смотр по радио, поймать Милан, сидеть на коротких волнах, говорит и показывает Москва… как правило эти новые русские слова очень удачны: телефония и телеграфия в свое время с трудом подыскивали себе хорошие русские слова – они и сейчас остаются в гораздо большей зависимости от иностранных слов.
Эти радиослова постепенно стали применяться и вне сферы радио, в переносном смысле. Несомненно, под влиянием радио получило такое широкое применение слово «звучание» и в политическом и в разговорном, и даже в «уличном» языке:
…тема огромного звучания…
…придать новое звучание…
…это не звучит.
Переносный смысл получил и фейдинг – мы говорим теперь о фейдингах в экономической жизни Англии или Америки, о фейдингах у оперного певца, даже о фейдингах, перебоях, разрядах в личных отношениях…» (Красная Новь, № 1, 1940, стр. 187).
Добавим, что не только в живой речи, но и в беллетристике, и даже в критическом разборе литературного произведения, мы наблюдаем теперь применение, так сказать, радио-лексики [24]:
– «Он красивый, интеллигентный», – думала она, настраивая себя на эту волну, которая называлась любовь и замужество. (Панова, Ясный берег, 154).
Его зычная ругань звучала на участках, и в горячке на нее не обижались, а только посмеивались:
– Включился наш громкоговоритель! (Кетлинская, Дни нашей жизни; Ленинград, Советский писатель, 1953, стр. 294).
Роман вдруг перестает быть «заземленным» в жизнь, в действительность. (Литературная Газета, 17 ноября 1948).
Некоторые вновь образованные очень конкретные слова «встретились в языке с давно существующими однозвучными словами, которые прежде применялись только метафорически. Это особенно заметно в сфере терминов авиации, радио или кино. Таковы, например, глаголы «облетать», «налетать». Сравним: «налетел на забор и расшиб себе лоб» и современное, очень строгое: «налетал сто часов». «Андрюша, слетаем» («Блоха» по Лескову) и какое-нибудь очень деловое: «Слетаем, Андрюша, в Москву». (Сюда же можно отнести и удачную метафору – «спор набирает высоту» – Ф.) «Слет ударников» – совсем недавно возникшее словосочетание, которое сейчас уже может иметь очень прямой смысл: не съезд, а слет; «садиться на волну», или даже шутливое – «на короткой волне со всем миром», «эфир» – не надзвездный, а очень конкретный радиоэфир с помехами, фоном, разрядами и т. д., «настроиться» – также не «психология», а радио…» (Л. Боровой, «Новые слова». Красная Новь, № 4, 1939, стр. 180).
