И ещё же (немало таких случаев знаю): «чужеземцам» прекращают платить пенсию, заработанную в едином СССР, но в другой республике: «Вам дали её в другом государстве, там и получайте!» (Если же здесь получал, то отъезжающему не дают справки о пенсии.) И компенсацию реабилитированным, бывшим зэкам, ссыльным: «Осуждён был не в нашей республике? Там и получай!»
Слёзы — звенят даже в письмах. За что им так досталось (и с такой внезапной крутостью)? Родина отказалась от них — за что? Они всё ещё, всё ещё надеются на покровительство России… Тщетно.
Одни, обескураженные, отначала остались терпеть до конца. Покинутые, униженные — смиряются с уделом учить детей на чужом языке. В других вспыхнул естественный порыв: уехать в Россию! Бросались к российским новопосаженным послам и консулам — встречали у них непроницаемое безразличие. Получить российское гражданство? — длиннейшая волокита, так что легче рискнуть и поехать в Россию без гражданства. Тогда действовать самим? Продать квартиру? (Они враз подешевели.) В иных республиках им запретили продавать. Тогда обменять бо́льшую на меньшую, чтобы бросить даром меньшую? Запретили и менять. Власти препятствовали и заказывать контейнеры для домашнего имущества. Потом — запрещали вывозить мебель: это — достояние Республики! «Понятия „личное имущество“ не существует» (ответ в Туркмении).
И ещё же, добавить: в иных республиках, как Азербайджане, Киргизии, Казахстане, Таджикистане, вспыхивали «горячие точки» — междоусобная резня, насилия, пожары, эти огненные вихри сами выталкивали уезжать.
А где — и не «горячие»? В республиках Закавказья и Средней Азии — русским не стало, нет места, и не будет! И уехать — самый естественный выход. Да статистика показывает, что отъезд русских из Закавказья начался и тёк уже с 60-х годов, уже к концу 80-х уехала пятая часть, это процесс исторически неумолимый. (Я в Грузии ещё в 1937 слышал горькие жалобы русских на притеснения от грузин и невозможность сыскать справедливость. И в Казахстане видел сходное: добиться правды через суд над казахом — исключено.) Со второй половины 70-х годов начался отток русских и из Средней Азии. С 90-х годов потоки отчаянных возросли до сотен тысяч. Из Таджикистана, так упорно (и бессмысленно) защищаемого нашими пограничниками, из русских ещё не бежали только пожилые да бедные, но до них у нас вниманье не доходит. Нам там — не жить, и если б это поняли российские власти — может быть, облегчились бы ещё миллионы судеб.
Самодовольные наши правители, когда с лёгкостью подписывали мгновенный распад страны, безо всяких договоров и условий, — разве задумались, что́ значит резать по живому телу? Ни в одном российском заявлении после Беловежа память и забота об этих брошенных не прозвучала, а уж тем более не была объявлена со стороны России открытая возможность всем отторгнутым, любому-каждому, в любой изъявленный момент свободно получить российское гражданство. (Да хотя б оценили, что возврат отторгнутых на родину — при нашем миллионном вымирании — массивный жизненный государственный интерес. Ведь пополнили бы наш редеющий народ!) Российские власти, занятые своими расчётами, интригами и провалами, за 7 лет не нашли в себе твёрдости или смелости сделать решительное движение в защиту соотечественников, брошенных в СНГ. Да ведь упаси Бог расстроить гармонию Содружества! У восточных правителей робко попросили «двойного гражданства» для этих защемлённых; но, кроме Туркмении, нам везде отказали.
Знает ли мировая история такое массовое предательство своих сынов Родиною, как одномгновенно мы бросили за границами России одну шестую часть русского народа, и безо всякой нашей защиты и попечения? Сравнить можно только с тем, как СССР предал свыше 5 миллионов своих военнопленных в германскую войну, — в этом (да только ли в этом!) «демократическая» Россия верна советской традиции.
Но о ком здесь идёт речь? вызволять кого — долг России? Юридическая сторона сильно запутана «советским гражданством»: одно оно и было у всех ныне живущих, но мгновенно лопнуло у двухсот миллионов. (Об этом-то и должны были озабоченно подумать составители Беловежского соглашения!) Сказать, что надо вызволять
