Княгиню привели к Довмонту.
— А, княгинюшка! Заждались мы тебя. Да и сыновья без тебя скучают. Вон, на телеге связанные сидят, матушку дожидаются! — насмешливо сказал Довмонт.
Княгиня, извиваясь в крепких руках дружинников, закричала пронзительно, ненавидяще:
— Погоди, злодей! Вернется Гердень, всем вам будет лихо! Дня сегодняшнего не переживете!
Довмонт повернулся к воеводам, шепнул:
— Может, со злости грозит, а может, и вправду бабьим языком проговорилась о скором возвращении Герденя? Коли так, то уходить нужно. В чужом городе нам бой принимать не с руки. Распорядитесь, чтобы скорей снаряжали обоз. А дворец Герденев сжечь…
Длинный обоз, окруженный псковскими ратниками, потянулся к городским воротам. В середине обоза везли на простой телеге жену Герденя и его двух сыновей.
Позади клубился дым над подожженным дворцом.
Свершилась первая месть Довмонта, князя псковского!
Войско Довмонта пошло на север, вдоль берега Двины, потом переправилось через реку и скрылось в лесах. За полверсты от берега, на большой поляне, разбили шатры, распрягли усталых коней. Довмонт позвал воевод на совет.
— Думаю, если Гердень действительно близко, то с обозом от погони нам не уйти. Надо перегородить крепкой заставой брод через Двину и задержать Герденя. Ты, Лука, со своими людьми возвращайся к броду. А ты, Давид Якунович, с псковичами поведешь обоз. Сам думаю здесь остановиться, если Гердень к броду подойдет — поспешу на помощь. Верно ли рассудил, воеводы?
— Верно, княже! — одобрил Давид Якунович. — Только я с Лукой на Двине останусь. Обоз по псковской земле и без воеводы пройдет, а мне тебя оставлять перед битвой негоже.
— Ну, коли хочешь, оставайся…
…Лес возле брода подступал к самому берегу Двины. Только неширокий песчаный плёс отделял прохладную речную воду от ельника, прогретого июньским солнцем. За ельником поднимались высокие прямые сосны.
Псковскому ратнику Антону, Лучкову сыну, с верхушки сосны была видна и река, и полоска желтого песка вдоль берега, и дорога, спускавшаяся из леса к броду. Хорошее место для засады выбрал князь Довмонт.
У подножья сосны пощипывали блеклую лесную траву стреноженные кони. Дружинники сторожевой заставы, присев на моховые кочки, негромко разговаривали. Для воевод Луки и Давида поставили простой походный шатер из бурого войлока. Холопы собирали в ельнике сухие ветки для костра. Кому ведомо, сколько стоять заставе на двинском берегу?
Антон Лучков недаром славился зоркостью глаза. Иной, может, и не заметил бы, как дрогнули ветки на другом берегу реки, как показалась и тотчас же скрылась голова в круглом литовском шлеме. Но Антон усторожил врага, негромко постучал обухом топора по сосновому стволу, предупреждая об опасности.
Дружинники вскочили. Один из них метнулся к воеводскому шатру.
Давид Якунович подошел к сосне, вопросительно поднял голову:
— Чего увидел, Антон?
— Похоже, литовцы подошли. Ратный какой-то из леса выглянул…
— Смотри лучше! А вы изготовьтесь, — повернулся воевода к дружинникам.
Тихо, стараясь не звенеть оружием, воины разошлись к коням.
Опять зашевелились ветки на другом берегу. Теперь уже не один, а сразу несколько литовских воинов внимательно оглядывали брод. Из-за деревьев выехали всадники.
Антон узнал переднего — седобородого, в черном немецком доспехе. Сам Гердень! Его Антон запомнил, когда прошлым летом тот приезжал в Псков по торговым и иным делам.
А из леса к броду выезжали новые и новые отряды литовцев.
На сосну залез Лука Литвин, встал рядом на толстую ветку.
— Это князь Гогорт. А это — Лотбей. А это — Лючайло, — перечислял Лука. — Всех родичей, видно, поднял князь Гердень. Нелегко будет задержать такую рать…
Литовцы столпились на песчаной косе, не решаясь въехать в реку. Но Гердень взмахнул мечом, и всадники погнали коней к броду.
Всего литовцев было сотен семь, а то и больше…
— Нелегко будет сдержать такую рать! — передал гонец князю Довмонту слова воеводы.
Но Довмонт только усмехнулся презрительно:
— Рать, говоришь? А где Лука рать-то увидел? Герденя со своими холопами видел, Гогорта видел, Лотбея и Лючайло видел, каждого со своими! Разве это рать? Так только на охоту ездить, зайцев по полю гонять! А мы их сами погоняем! На коней!
