Русский Север в войнах XVI – XIX веков - страница 3
История существования, строительства и защиты обители изложена в «Летописце Соловецком…»[2], который неоднократно переиздавался в XIX в под редакцией настоятеля монастыря архимандрита Досифея. Некоторые события монастырской жизни более подробно освещены в трех частях составленного им сборника «Географическое, историческое и статистическое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря…»[3], вышедшего из печати несколько позже первого издания «Летописца». Учитывая, что обе книги, а прежде всего «Летописец», направлены на изложение подробностей монастырской истории, отдельные события, не относившиеся непосредственно к церковной жизни, были пропущены или упомянуты без каких-либо комментариев. Здесь и далее мы будем регулярно обращаться к этим источникам, по возможности, уточняя приведенные в них сведения на основе исследований российских историков и ранее неизвестных подлинных архивных документов.
«Nortcaep». Одна из первых европейских карт, на которой обозначен Сумской острог, как крепость наравне с Соловецким монастырем. Гравюра на меди б. Лангенеса. 1606. Мидделбург, Голландия. Из частной коллекции.
Поскольку быстро богатевшие монастырские владения оказались уязвимы перед неприятелем, в середине XVI в при игумене Филиппе (Колычеве) были построены первые деревянные укрепления — «поставили тын вострый между монастырем и дворца, да и ворота, и келью»[4]. К сожалению, «Летописец» не дает точной даты возведения первых укреплений, однако принимая во внимание указание, что они были сделаны при игумене Филиппе, после строительства новых зданий «дворца» — больших жилых изб и «клеток (чуланов)»[5], все это происходило не ранее 1548 г. (возведение монаха Филиппа Колычева в сан игумена)[6] и не позднее 1566 г. когда Филипп был «истребован» в Москву, где его возвели на «всероссийский митрополитский престол»[7]. А. А. Савич предложил несколько иное описание укрепления, указав, в частности, другие границы устроенной ограды «Между монастырем и конюшенным двором был сооружен острый тын, приделаны ворота, поставлены новые кельи четыре избы великие новые и клетки (чуланы)»[8].
«Летописец» сообщает нам о том, что в 1571 г. в море вблизи Соловецких островов были замечены шведские военные корабли, «которые покушались напасть на монастырь», но, видимо, не решились это сделать. В то же лето «приезжал некто посланный от царя Семен Лупандин для учинения поиска над вышепомянутыми кораблями», то есть для боя с ними. В чем состояло «покушение» и чем закончился «поиск», «Летописец» умалчивает[9].
Здесь необходимо сделать одну существенную оговорку. Поскольку появление иностранного корабля у Соловецких островов, так напугавшее монахов, не привело ни к каким военным событиям в акватории Белого моря (ни в 1571, ни в последующие годы), то мы можем вполне обоснованно предположить мирный характер произошедших событий. Возможно, островитяне увидели один из английских или голландских торговых кораблей, которые по своему внешнему виду в те годы от боевых не отличались, а разглядеть с берега и посчитать количество пушек на борту было совершенно невозможно. Англичане в то время только осваивались на Севере, а голландцы должны были изучать новый для себя путь, ведь в 1578 г. они обосновались у Николо-Корельского монастыря.
Два десятилетия продолжалась Ливонская война, и угроза шведского и немецкого нападения на монастырь была очень вероятна. Во второй половине семидесятых годов военно-стратегическая обстановка изменилась, военная удача, сопутствовавшая Ивану IV (Грозному) более 20 лет, сменилась чередой поражений. В этих условиях можно было ожидать нападения противника за пределами театра военных действий. Для защиты обители и ее владений Иван Грозный принял решение создать подразделение стрельцов на Соловецких землях на паритетных началах государства и церкви. С этого момента монастырь содержал собственный гарнизон, который участвовал в различных приграничных сражениях с превосходящим по силе противником.
2 августа 1578 г. из Москвы на Соловки был послан воевода Михаил Озеров и с ним четверо пушкарей и 10 стрельцов. Для организации обороны монастыря было приказано набрать 90 человек в стрельцы и 5 в затинщики
